Читать книгу - "Звезда Пандоры - Питер Гамильтон"

Точно по расписанию на корме «Неустрашимого» вспыхнули голубые ионные огни, и корабль плавно отошел от сборочной платформы. Он обогнул Высокий Ангел по плавной дуге, давая возможность людям в прозрачных куполах оценить его размеры и форму, затем прошел мимо Икаланайз, включил гиперд­вигатель и исчез в фиолетовой вспышке.

— Три судна построено, еще десять официально утверждены, — сообщил Уилсон, провожая взглядом корабль, проходивший над Бабийанским Атоллом. — Следующим выйдет «Защитник». Если хочешь, он будет твоим, — добавил он, повернувшись к Оскару.

— Очень хочу. Правда.

Мак радостно рассмеялся и поздравил старого друга. А потом они вдвоем отправились в город на Бабийанском Атолле, чтобы отметить успешное возвращение и новое назначение.

Экспресс нырнул в яркий лимонно-желтый солнечный свет, мгновенно заполнивший вагон первого класса, и Оскар с жалобным стоном потянулся за темными очками.

— Где же вы закончили праздновать прошлой ночью? — спросила его сидящая напротив Антония Кларк.

— Представления не имею, — буркнул Оскар. — Там вроде был какой-то оркестр. Или джаз-банд?

Он взял чашку с черным кофе, поданную стюардом, ощутил яростное бурление в желудке и поспешно поставил ее на столик.

Антония рассмеялась. Ей уже как-то пришлось ухаживать за ним в челноке на протяжении всего полета в режиме невесомости от Высокого Ангела до станции на Керенске. Сохранить форму Оскара в чистоте тогда стоило немалых трудов, и еще больше досаждали жалобы попутчиков.

— Ты подготовил свое сегодняшнее выступление? — спросила она.

— Отстань.

— Хочешь еще один бодрящий укол?

— Послушай! Просто заткнись… Да, пожалуйста.

Она усмехнулась и достала упаковку шприцов. Выбрав один, Антония приставила его к шее Оскара. Мембрана на конце шприца с тихим шипением разошлась, пропуская лекарство в кровь.

— На этом всё. В ближайшие шесть часов больше ни одного укола.

Оскар осторожно прижал пальцы к вспотевшему лбу, прислушиваясь, утихла ли боль.

— Это печатают на инструкциях ради спокойствия законников. Можно превысить дозу в два раза, и ничего не случится.

— Вечный оптимист. Как ты себя чувствуешь?

— Похоже, укол помог.

— Отлично.

Экспресс прошел еще сквозь один переход, и свет солнца стал пронзительно белым.

Антония выглянула в окно:

— Прибыли. Станция Нью-Коста. Выходим.

Антония поднялась. Оскар бросил тоскливый взгляд на чашку с кофе, но отпить не рискнул.

На платформе их встречал управляющий клиникой. Он усадил их в свою машину и вывел ее на 37-е шоссе.

— Ехать всего десять минут, — сказал управляющий. — Мы попали между часами пик, так что пробок нет.

Отель «Надсис» располагался чуть в стороне от шоссе. Это было двадцатиэтажное Х-образное здание с пятью конференц-залами. В аудиторию «Битам», где была намечена церемония возвращения, набилось больше тысячи репортеров. Под оглушительные аплодисменты почетные гости вместе с приглашенными важными персонами прошли к сцене. Дадли Боуз, возродившийся в теле долговязого подростка с ершиком рыжеватых волос, не признающих расчески, сменил хмурую мину на развязную ухмылку и демонстрировал собравшимся поднятые вверх большие пальцы, как всегда делал на публичных выступлениях еще до полета. Эммануэль Вербеке поразила своим видом всех, кто позаботился разыскать изображения ее прежнего облика. На «Втором шансе» это была серьезная и до занудности сосредоточенная на работе особа, не заботившаяся о своей внешности. Сегодня ее с трудом можно было отличить от любой другой восемнадцатилетней девицы первой жизни. Для церемонии она выбрала пурпурное платье на бретелях, открывавшее длинные ноги, доведенные физиотерапевтами клиники до идеального состояния. Темные волосы, еще короткие, несмотря на фазу ускоренного роста, были уложены в кокетливые кудряшки, подчеркивавшие юный облик. Ликующая улыбка и постоянное жеманное хихиканье свидетельствовали о редком случае, когда человек с легкостью пере­носил процесс оживления.

Первым предстояло выступать Оскару. Сначала он поприветствовал всех собравшихся. Затем последовала процедура представлений — глупейшее занятие. После этого он поздравил бывших членов своего экипажа от себя лично и в заключение рассказал веселую историю из жизни на «Втором шансе», что­бы показать, какими хорошими они были друзьями, хотя больше всего ему хотелось поведать о том, как Дадли Боуз умудрился вывести из строя фильтровальную установку в душевой.

После пяти мучительных минут он уселся на свое место под вежливые аплодисменты, получив в награду насмешливую улыбку Антонии. Следующим с официальными поздравлениями по поводу возвращения в строй выступил вице-президент Биклу. Лицо этого высокого человека после нескольких модификаций приобрело неяркую привлекательность, что в сочетании с белой кожей северянина составляло выгодный контраст с африканской внешностью Элейн Дой. Прекрасно подготовленная речь представителя власти, перемежаемая легкими шутками, которым одобрительно смеялись журналисты и публика, вы­нудили Оскара постоянно удерживать на лице вежливую улыбку. На фоне Биклу речь Оскара казалась выступлением «разогревающей» группы.

Эммануэль, когда настала ее очередь, запечатлела на щеке вице-президента жеманный поцелуй. Она улыбнулась залу сказала, что рада вернуться к жизни, что развитие флота произвело на нее сильнейшее впечатление и что она хотела бы вновь поступить на службу, как только повзрослеет. Публика разразилась аплодисментами и свистом. Свое выступление она закончила приветом всем своим друзьям и благодарностью тем, кто поддерживал ее в процессе оживления.

Напоследок Эммануэль ободрительно подмигнула Дадли Боузу.

— Сегодня я выслушал много слов о том, какими преданными и верными друзьями были мы на «Втором шансе», — начал Дадли, бессознательно подняв руку и потеребив ухо. — Это вызвало у меня некоторое замешательство. По­тому что я не понимаю, о каком «Втором шансе» здесь говорилось. Уж точно не о том, на котором я летал. Эти мерзавцы, с которыми я был в одной команде, БРОСИЛИ МЕНЯ! ОДНОГО! Наш так называемый великолепный капитан так торопился спасти свою задницу, что даже не позаботился проверить, живы ли мы. — Его рука с вытянутым указательным пальцем взметнулась вверх. — Знаете, я до сих пор еще там. Не знаю как, но эти чужаки сохранили жизнь какой-то частице меня. И почему же я существую еще и здесь? Зачем вы так со мной поступили, гады?

Он ушел со сцены, оставив высокопоставленных гостей изумленно переглядываться друг с другом.

— Сделай что-нибудь, — уголком рта прошептала Антония.

— Почему я? — так же тихо возмутился Оскар.

Все репортеры выжидающе повернулись в их сторону, передавая изображение на всю унисферу. Многие из них улыбались, но отнюдь не дружески.

— Ты здесь старший по званию.