Читать книгу - "Эльф из Скайрима - Герр Штайн"

полную неразбериху. Но даже так фигура Дагона была более чем видна…

И она резко рванула ко мне.

— Хо! — оскалился я, распахнув ранее сощуренные глаза.

Мерунес гораздо раньше Змея Солнца понял, что обмен равными по силе энергетическими атаками ничего не даст и решил использовать преимущество в размерах, чтобы буквально расплескать меня по городу гигантским лезвием своей секиры.

Вот только теперь я не обманывался — гигантские размеры в нашем случае не означали, что он был во столько же раз сильнее физически, во сколько и больше. Духовно-энергетические же существа.

Так что я с некоторым напрягом, но всё таки парировал его удар, и меньшие размеры меня не смущали. Выглядело со стороны наверняка донельзя пафосно, когда таракан умудряется быть не раздавленным рукой человека и даже сопротивляется.

— Проклятый слуга Акатоша! — разъяренный рёв со стороны Мерунеса не заставил себя долго ждать. В конце-концов, его характер соответствовал его не обременённой интеллектом роже. Роже того, чьи остатки интеллекта направлены лишь на разрушение и только его.

И он принялся хреначить по мне своей секирой, самоотверженно и с полной самоотдачей…

Быстро вычислив темп ударов, я принялся ровно в этот же момент наносить собственные, по касательной отбивая огромную секиру и заставляя её впечатываться куда угодно, но только не в меня. Побегать, конечно, всё равно пришлось, ибо ударная волна есть ударная волна, и она может нарушить моё равновесие даже сейчас. Будь это удар обычного человека, пусть и очень сильный, но всё равно основанный на одной лишь физической мощи — меня бы даже не задело из-за новой структуры моего тела, но даэдра могли наносить урон даже подобным себе энергетическим сущностям.

Впрочем, Принц Разрушения вновь показал, что он в сражении гораздо опаснее регрессировавшего божества из прошлой Кальпы, и его боевые инстинкты работают лучше. В конце-концов, в сражении он был по умением вторым из Принцев после Малаката, моего предшественника и победителя бога людей.

Мгновение — и на месте огромного демоноподобного создания оказывается её точная, но лишь двух с половиной метровая копия.

Очень быстрая копия!

Очень резво рванувшаяся ко мне!

Ещё мгновение — и мои навыки фехтования подвергаются жесточайшей проверки, и как следствие, немного не выдерживают. Четыре руки и три орудия у моего оппонента всё-таки зарешали в плюс минус равных физических возможностях.

Топор, могущий меня располовинить и слишком опасную для своих размеров, слишком сильно источающую смерть Бритву Мерунеса, сиречь кинжал, я отбил… Но… Я просто физически не смог заблокировать или уйти от мощного удара последним оставшимся кулаком, а также трёмя когтями на нём.

Отлетая в ближайшее здание, пробивая первую стену, вторую, кучу домашней утвари и иного убранства на своём пути, затем пробивая последнюю стену и чувствуя железный привкус во рту, я мимолётно и со смешком припомнил, что такое оружие я видел у Шреддера из Черепашек Ниндзя…

Впрочем, сам факт столкновения и разрушения моей тушкой здания никак на меня не повлиял. К подобным физическим воздействиям у меня был практически полный иммунитет благодаря духовно-энергетической природе тела.

Более меня волновала рана чуть повыше живота, которая чуть ли насквозь не проходила до спины.

Ну и сам Мерунес, который кинулся ко мне, по пути снося ударной волной остатки пробитого моим телом здания.

Новая серия вспышек от столкновений наших оружий, однако в прошлый раз я достаточно неплохо оценил его стиль фехтования, крайне необычный и безумно эффективный… Но я тоже не пальцем тут деланный, и сражался в последнее время явно больше Дагона, который редко снисходил до сражения со своими дреморами — видите ли, они были слишком слабы для него и Разрушение выйдет скучным.

Ну тогда сражайся с Очищением, дорогуша. Всё равно в концепции моего существования я являюсь непримиримым и естественным врагом даэдра. Сотни лет убивания дремор и вселенный в их сердца ужас дали мне возможность отвечать и за этот аспект мироздания. В будущем — полностью, сейчас лишь частично и как один из факторов моих атак, делающих их идеальными против даэдра, ядовитыми для их Падомайской сути.

Так что заряженное моей силой оружие постоянно хлестало энергетическими потоками по голому торсу моего оппонента, создавая на нём ощутимого размера раны… А взамен Дагон постоянно полосовал меня своим когтистым оружием, ведь оно было наименее опасно и наиболее подвижно.

Но, по крайней мере, я больше не улетал после таких ударов.

А ещё мы плевать хотели на подобные раны тела, ведь они никак не сказываются на наших боевых возможностях. Хоть какой-то реальный урон будет проходить исключительно по сердцу и мозгу, в которых сконцентрированы условные ядра наших тел. Прямо как сердца даэдра у даэдра… А так как мы существа более высокого порядка, нежели какие-нибудь обычные дреморы, мозг также обладал для нас важным значением.

Поэтому несмотря на хлестающую из нас кровь, мы продолжали самозабвенно сталкивать наши оружия, не имея возможности попасть по уязвимым местам. На моей стороне была скорость и гибкость, позволяющая отбивать сразу два, а порой и три оружия одновременно, божественная магия синего пламени Очищения из иногда освобождающейся в схватке левой руки… Но на его стороне было количество оружия, превосходная физическая сила, да буквально инстинктивное понимание, как можно лучше разрушить, стереть в порошок своего оппонента.

Звеньк-звеньк-звеньк.

Мы смотрели ровно в глаза друг другу, ощущая движение наших оружий исключительно по исходящей от них божественной или даэдрической энергии. И это ощущение было гораздо, гораздо более эффективным нежели зрелище в творившейся вакханалии.

Мы же теперь не стояли на месте, постоянно перемещаясь по городу и обмениваясь ударами, парированиями и пламенем прямо на полном ходу.

И прямо на этом же уходу ударные и взрывные волны начисто сносили город, заставляя дома разлетаться на кусочки, магические башни падать с ощутимым грохотом.

— Живучий таракан! — проревел Мерунес, когда мы в очередной раз принялись размениваться ударами более-менее на одном месте.

Взмах, зверь, горизонтальный взмах с доворотом клинка — звеньк, и двуручная секира попадает в камень рядом со мной, а я выгибаюсь и делаю ему порез прямо на дикой роже.

— Лучше быть тараканом! — ударом отвожу опасную Бритву от своей тушки. — Чем с твоей рожей! — ответил я, оставив ощутимый порез до кости на его предплечье, когда он резко поднял секиру и попался нанести ею удар снизу-вверх.

Но я был слишком опытен и сражался достаточно часто с противниками именно с секирой… Исграмор, его сын, Полупринц… И все они были достаточно сильны для меня тогда, примерно