Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

— Хотелось бы верить в обратное. — воевода встал в полный рост. — Во избежание проблем, останешься в Цитадели и пройдешь все проверки. Так же сдай свое снаряжение, его надо проверить. Возможно, какой-то из артефактов оказался неисправен.

— Невозможно. — глава подземного народа покачал головой, бросив на товарища острый взгляд. — Ошибки во время изготовления крайне редки. Помимо наших проверок, каждую подвеску и кольцо, призванные защитить разум, проверяют в Храме Огня.

— Действительно. — Изурегас кивнул, не отрывая задумчивого взгляда от стола. — Все снаряжение, защищающее от магии во всех ее формах, внесено в специальные списки. И пока еще нам не приходилось сталкиваться с плохой работой мастеров. Если допустить, что Древний Бог смог обойти защиту и вторгнуться в мысли нашего брата, то защиту надо укреплять. Как это сделать — понятия не имею. Надо искать способ. Но, прежде всего, надо задать самый важный вопрос: зачем Древнему Богу посылать именно такое видение?

— Обмануть? Запутать? Не знаю. — выпустив огонь из ноздрей, Вестник Войны пожал плечами. — Возможно прямо сейчас Стражу требуется наша помощь.

— Не глупи, это слишком глупый и поверхностный ход. Настолько детский, что я скорее поверю, будто владыка действительно освоил что-то новое.

— Знаешь, побыв их пленницей, могу уверенно заявить, что эти чудовища способны на манипуляции любого уровня. Они могут простейшим ходом заставить тебя обмануть самого себя, хотя правда на самом деле находилась на поверхности.

— Предлагаю рассуждать здраво. — слово взял Рейнхарт. — Прежде всего, происходи какой-то бой, мы бы его ощутили. Доведись господину биться с кем-то подобным, он бы непременно принял драконий облик. Кто-то более слабый не стоит для него усилий. Одного-двух бросков копья хватит. Но и верить видению нельзя. Все же это стезя наших врагов. Надо все проверить.

— Как? — драконица нахмурилась.

— Пошлем всадников в Храм Драконьего Покоя. Надо связаться с Аспектами. Я более склонен предполагать, что господин занят каким-то важным делом вместе с ними.

— С ними в любом случае будет проще проводить поиски. У нас нет своих средств, чтобы отыскать Стража в незнакомом мире. Ты прав. — договорив, драконид исчез, отправившись раздавать распоряжения.

— В таком случае я тоже пойду. — мастер клинка направился к дверям.

— Ситуация не нравится мне все больше. — старый рыцарь принялся постукивать пальцем по столу. — Сначала та новость, теперь исчезновение и видение.

— Да, к закрытию портала все готово, но приходится медлить. Каждый час и день — риск. — уголок рта придворного мага дернулся. Правда о его творении, что вскрыли драконы, была все равно, что жутчайшая зубная боль для него. Он хотел скорее от нее избавиться.

— Ничего другого не остается. Надо усилить наблюдение с обоих сторон…

Тиамат повесила голову, непроизвольно кусая губу с внутренней стороны от волнения.

…

Во внутреннем мире отсутствовало понятие смены погоды, движения солнца или облаков. Он мог меняться и поддерживать иллюзию нормального течения времени, когда с хозяином все было в порядке. А об Алгалоне подобного сказать было нельзя. После победы над Галакрондом и овладении его сущностью, он прилег на выжженную землю, да и остался так лежать. Он не знал, сколько провел в таком состоянии, да и не волновало его подобное.

Разом множество мыслей навалилось на владыку Цитадели, разные чувства. До того дремавшие, на время битвы, они дали о себе знать, когда пришел их срок. Требовалось как-то объединить в себе столь разное и порой противоречивое, что его мозг попросту не справлялся.

Опыт жизни, как человека, на который он почти всегда полагался, пасовал. Ведь ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Примерка роли и ее отыгрыш — единственное, что походило на требуемое, но им в полной мере не являлось. А все дело в том, что голову заполонили разные мысли, одновременно принадлежащие и не принадлежащие ему.

Каждая новая часть принялась будто бы свободно мыслить.

Как ни странно, нашлось место даже для эльфийской части, коей не было среди сфер. Все случившееся она воспринимала крайне тяжело, занимая твердую оборонительную позицию. Она не хотела меняться, считая себя эталонной. Отвергала других.

Свет дарил мысли о сострадании, милости и добре. Он хотел всех окружить своим мягким сиянием, чтобы подарить им успокоение, исцелением и защиту. Он стремился оградить других от зла и Тьмы.

Искра подталкивала мысли в сторону созидания и разрушения одновременно. Заставляла думать о свойствах предметов и материалов. Интуитивно анализировать температуру и как ее можно использовать. Из-за нее в глазах двоилось. Мир представал одновременно разрушенным, пылающим, и цветущим, спокойным. Искра имела двойственную природу.

Из-за Погибели восприятие распространялось сильно далеко за пределы тела, раскидываясь на каждого члена ордена. От чего уши заполнял шепот и шум. А в голове всегда существовала своеобразная карта, дарующая понимание, кто и где находится в каждый момент времени.

Божественность оставалась самой молчаливой, не считая бесконечных молитв. С новой стороны она себя не раскрыла.

Дракон… ждал подходящего соперника. Достойную цель, чтобы показать ей свою мощь, заставить склониться, признав господство. Его мало волновало соседство других сущностей, он просто считал их полезными, еще одним источником могущества. Все его помыслы были сосредоточены на поиске врагов, возвышении своего рода и, конечно, достаточном числе самок. С ним было проще и сложнее всего.

Желания дракона отличались примитивностью, будучи почти инстинктивными, животными. От того были простыми в своей сути, присущими всем живым существам. Но от того они лишь больше претили всему, что считал приемлемым Алгалон. Ему не нравилась идея пустой демонстрации силы, не доставляло удовольствия преклонение других. Как и не хотел он нескольких женщин. Это полностью противоречило его человеческим убеждениям. А вот остальные его части не видели в том ничего зазорного, две из них вовсе являлись воплощениями стихий — Свет и Огонь. Единственное, что находило у него отклик — желание создать крепкую семью.

Вторая часть испытания оказала гораздо сложнее, чем бой с Галакрондом.

Отбросить прежние взгляды на жизнь, либо разбавить их новыми, куда труднее, чем ткнуть кого-то копьем посильнее или кинуть в него огненный шар. Прежде всего требовалось полностью осознать собственное мышление, прежде чем начать его изменять. На такое способны далеко не все. Редкие люди могут меняться. А именно человек лежал в основе личности Алгалона. Все остальное он подавлял по мере возможностей. Осознанно или нет.

…

Время шло своим чередом. Во внутреннем мире ничего не менялось, пока в какой-то момент не пропало небо, его поглотила чернота. За ним та же участь постигла землю. Она исчезала постепенно, будто слой за слоем, становясь прозрачнее. Пока полностью