Читать книгу - "Когда проснется Марс - Вера Огнева"

– Ты должна быть умнее, быстрее, хитрее, – добавляет Бел Шаи. – Слабые бел агии долго не живут.

Он хлопает по плечам Малой. Разворачивает – будто оценивает исходный материал.

– С физической точки зрения ты лучше любого среднестатистического имманес. Но этот потенциал надо раскрыть. Придется работать над всем телом.

От одного воспоминания об операционном столе Алариха Малой становится плохо. Звон инструментов в лотке, жужжание вакуумного аппарата…

Бел Шаи замечает её отвращение и страх.

– С нашими технологиями реконструкция тела почти безболезненна, – говорит он, накручивая восьмерки острием копья. – Ты же хочешь быть сильной, как инферио?

Как инферио? Малая мотает головой. В такого монстра она точно не хочет превратиться.

Острие копья проносится у лица. Блестит в неверном свете плавающих под потолком ламп.

– А придется.

Шаи сжимает металлическое древко, затем бросает копье на пол. Оно звякает о плиты. На рукояти блестят вмятины от тонких пальцев.

– Тебе понравится.

Шаи оказывается рядом и пробивает грудь Малой ладонью. Проламывает ребра, с треском вминая их внутрь. По белому запястью течет кровь, падает на босые ступни, разбивается на брызги.

Кап.

Кап.

– Сила, – поясняет Бел Шаи.

* * *

Конечно, плевать она хотела на мир во всем мире и справедливость. Кровь – вот чего она желала. Утопить патрициев в их собственной крови. Показать номерам, что возможно изменить существующий порядок и жить нормально, не бояться, не голодать. Хотя сперва придется побояться и поголодать – пока онагры бомбят поверхность, – но это же ради общего блага, верно?

Шагом первым было зеркало.

Имманес блокировали связь. Дублировали входящие-исходящие сигналы систем связи, чтобы никто на Земле, Марсе, разных базах или в других системах Млечного Пути не заметил приближения альфы.

Так велел Бел Шаи.

Шагом вторым была гуманность.

Малая сказала пару слов о добрых намерениях расы имманес. О руке помощи и равноправии, после чего её сообщение передали в Сенат. Сигнал шустро разлетелся по сети, отметив все филиалы Управлений имперского легиона. Светящаяся сетка на трехмерной карте.

После чего имманес отключили всю земную электронику и ударили с орбиты по отмеченным точкам. Бам! – и нет Управлений и легионеров. Разумеется, в некоторых куриях ещё была ночь, и здания пустовали. Но без связи собраться вместе – «ско-ор-ди-ни-ровать действия», как сказал Бел Шаи, – легион уже не мог. Многие легионеры подтягивались к развалинам, видимо, по старой памяти. Их давили онагры – бронированные и тяжеловооруженные роботы с дистанционным управлением, расходный материал имманес.

То был шаг третий. Освобождение.

Первые минуты сопротивления не было. Люди были слишком заняты собой и своей паникой. Шаттлы, машины, средства связи, особо умное оружие – всё вышло из строя. По куриям бродили похожие на пауков онагры. Шагали над брошенными машинами. Лазали по верхним уровням, цепляясь суставчатыми лапами за жилые колонны. Иногда ненадолго взлетали, – один длинный прыжок, – и методично отстреливали все, что походило на экзокостюм. К удивлению Малой, простое оружие и некоторые из легионерских костюмов продолжали исправно работать. По данным сканеров, их было не так уж много, да и заряды у них были не вечны. Легионеры могли стать реальной угрозой лишь с помощью тысяч номеров из тоннелей. Но зачем номерам это делать?

Номера не встанут на сторону патрициев. Они увидят в уничтожении легиона возможность, Малая была уверена. Рано или поздно, но поймут.

А если не поймут, то промолчат, как делали всегда. Их проблемы.

Удар. Еще удар.

Тренировочный голем отшатнулся. Его сотканный из силового поля живот промялся, рассыпался золотыми бликами. Малая не дала ему опомниться и рубанула голой ладонью наискось, через лицо. Ребро ладони встретило сопротивление, – ощущения приближены к реальному бою, – и голем вздрогнул. Половина его головы отлетела к стене, где истаяла в воздухе.

Малая приостановила программу и осмотрела свою руку. Пальцы и запястья остались такими же тонкими, но материал под кожей изменился. Измененный и укрепленный хитрыми технологиями имманес.

Она подошла к стойке с копьями и взяла одно. От прикосновения оно раскрылось, удлинилось с обеих сторон. Стоило провести пальцем по кольцу на рукояти – и на одном конце вытянулось тонкое, как волос, энерголезвие.

Малая прокрутило древко в пальцах. Сжала так сильно, как только могла, до боли в костях. Металл под пальцами подался, лезвие замерцало и погасло. На древке осталось пять вмятин.

«Твоё тело – твоё оружие», – сказал Шаи тогда. Малая не могла даже представить, чтобы кто-то из чопорных, будто замороженных имманес пошел на преступление. Они умели только пялиться: то ли с отвращением, то ли с непониманием. Но Бел Шаи не стал бы предупреждать зря, верно? Для чего ещё усиливать тело?

И главным её оружием остался разум. Никто из имманес не обладал способностью проникать в сеть, управлять машинами и инферио по своему желанию. Только она и Бел Шаи.

Малая налила себе воды и села на скамью в углу. Прислонилась к холодной стене – голые, влажные от пота лопатки сразу заледенели. Вытянула ноги в похожих на носки ботинках. Они были удобными, почти не ощущались на ноге. Легко бегать, бесшумно ходить. Но при этом подошва была плотной и хорошо защищала ступни.

Вода медленно перетекла с одного бока стаканчика на другой. Малая раскатала её солоноватый привкус на языке. Даже вода у имманес странная. Более плотная и тёмная, тяжело привыкнуть.

Под потолком кружились светильники. Казалось, они пляшут в невесомости, отбрасывая блики. Скучно, тихо.

Малая коснулась стены, вошла в командную часть сети и ввела заученные координаты. Перед ней возникло изображение: пеньки белых колонн, сломанные спицы балок. Оплавленные зубья купола, под ним сотни кресел, когда-то богатых и мягких, как в роскошной «Пандоре», а теперь грязные, поломанные. Пустые.

Мысленный приказ, и изображение приблизилось максимально. Так, что стали видны дыры в сиденьях, из которых белыми внутренностями лезла набивка. Каменная крошка вперемежку с деревом, позолотой и хрусталем. Лужа, в которой отражались бегущие облака. Чья-то раздавленная рука.

Малая любовалась покинутыми залами Сената уже второй день, никак не могла оторваться. Не могла поверить, что это сделала она. Наконец изменила римскую систему. Многие старались: народные трибуны, «псы», а вышло у неё. У номера из-под моста.

Теперь Сенат никому не нужен. А патриции так его охраняли… Не пускали номеров даже на площадь с фонтаном. И смотрите: фонтан расколот, залы заброшены, а патриции попрятались под землю. Ушли туда, куда загоняли номеров. Сами стали подземными крысами.