Читать книгу - "Выживания не гарантирую - Андрей Лазарчук"

31.08. 17 час. 20 мин.

Окрестности базы «Саян». Старая шахта.

– Вот, значится, здесь… – Выдра поводил лучом фонаря. – Было б чё другое – предложил бы, а так – нет.

М-да… И капитан, и егеря за моей спиной, и сам я, разумеется – глазели молча на эту полураздавленную бревенчатую стену, в которой косо застряла такая же полураздавленная дверь. Пахло гнилью, грибами, еще какой-то тревожащей непонятной дрянью… Все было черное, и казалось: только тронь, и посыплется. Над головой был дощатый настил, на три четверти состоящий из дыр. Завал из ржавого железа доходил мне до плеча. Здесь были свалены какие-то колеса, бочки, кузова вагонеток, обрезки труб, бухты троса…

– Канатна дорога была, – сказал Выдра, проследив мой взгляд. – Вниз по речке запруда стояла, дробилка… Ещо наши мужики на ей молоть пытались, да ничё не намололи.

– А что вы отсюда вывозили-то, Тимофеич? – спросил капитан. – В позапрошлом году?

– А насос тут паровой хороший оставался, – с готовностью отозвался Выдра. – Такой насос, сто лет ему в субботу, а качат и качат. Ещо немецкий, ещо с до поза-той войны. Вешчь. И хош дровами, хош углем, хош мазутой – ему по барабану.

– Значит, могло шахту и залить? – спросил капитан. – Без насоса?

– Не. Пересохло там все. Не зальет, нечем.

– И что же, ведет она под самую базу?

– Выходит так. Скрозь гору проходит, там вглубь сворачиват – и аккурат под американами разветвляется. Вправо широка штольня идет, а потом вниз штук шесть малых – местами лёжкой кайлали.

– Как же ее так интересно вели…

– Вели как-то. До меня было. Куды! Табличку медну отодрал: одна тысяча восемьсот девяносто первый год, купец Бородин. А чё диву даваться – за живой жилой шли, за кварцем. Богата, видать, жила попала…

– Тимофеич, а когда ты последний раз туда спускался?

– Да… лет уж вроде пять…

– Понятно. Надо идти. Итак, боевая группа, слушай команду…

Как ни странно, сама шахта не производила такого руинного впечатления, как вход в постройку, прикрывающую ее сверху. Там действительно было очень сухо, а в сравнении с открытым воздухом и тепло: градусов восемь. Мы начали спускаться – первым Выдра, потом капитан, потом я, – по крепкой деревянной лестнице, отгороженной решеткой от бесконечной цепи с помятыми ржавыми ковшами. Не знаю, как все это называется правильно.

– Командир! – крикнули вдруг сверху. – Господин капитан, тут…

– Разберитесь, – коротко велел мне капитан. Сам он стоял перед входом в темную штольню. Вход обрамляла арка, сложенная из отесанных каменных глыб. В этом чувствовалась какая-то особая основательность давних шахтеров.

В штольню уходили рельсы – похожие на трамвайные, но еще с продольным желобом поверху. Колея была узенькая – сантиметров сорок. Вагонетки подкатывали сюда, опрокидывали в бункер, а из бункера руда ковшами выгребалась наверх, на-гора…

Выдра светил на потолок – здесь достаточно высокий – и что-то там рассматривал.

Я снова полез по лестнице – теперь вверх. Поротов посторонился, пропуская меня.

– Что там? – спросил я.

– Да вот… бывает, командир. Нервы…

Нервы оказались у Врангеля. Я только взглянул на него – и понял, что уговаривать и приказывать бесполезно. Такие белые глаза…

Клаустрофобия. Он рассказывал, а я забыл. А он, наверное – думал, что пересилит…

– Сережа. Ты меня слышишь?

Судорожный кивок.

– Под землю не пойдешь. Ты и… – поискал глазами, – курсант Потылицын. Возьмите пулемет. Гранаты. Прикрывайте нас отсюда. Но – чтоб железно.

– Есть.

– Есть, командир… – и тихо: – Спасибо, Зден…