Читать книгу - "Пятьдесят оттенков синего - Наталья Косухина"

Космопорт станции «Орион» встретил нас суетой и большим потоком инопланетян, которые куда-то бежали по своим делам, не обращая внимания на окружающих. Пестрая одежда, разнообразные стили и порой весьма необычная внешность резали глаза. Что самое удивительное, никто не толкался и не грубил. В памяти всплыл закон о «личном пространстве»: люди не касаются друг друга без необходимости.

Когда-то в Союзе создали очень много законов, чтобы защитить права человека и обезопасить общество. Но одновременно значительно вырос уровень насилия, а уголовно-правовые разбирательства тянулись долго и приносили мало пользы. Тогда-то и ввели этот закон. Если навредил человеку, не имея разрешения на контакт, – виновен; если имел разрешение, то каждый такой случай разбирался отдельно. И люди привыкли жить в уверенности, что их личное пространство неприкосновенно.

Терриане переняли почти все законы Союза. Наказание за убийство или изнасилование – смертная казнь. За воровство ставят несмываемую метку на лбу, и такой человек лишается всех прав.

Сейчас люди бережнее относятся друг к другу. И на территории Союза это особенно заметно.

В целом же космопорт ничем не отличался от таких же в Меррианской системе.

– Насмотрелась?

Взглянув на Уотерстоуна, я заметила, что тот насмешливо на меня смотрит.

– Ничем особенным ваши строения от наших не отличаются.

– Просто ты не была на Земле, – хмыкнул драг и пошел к выходу.

Состроив рожицу ему в спину, я направилась следом. Станция оказалась закрытого типа, то есть без живой природы, парков и тому подобного. Просто красивое, шикарно отделанное строение, очень функциональное и практичное.

Пока мы регистрировались на жилых уровнях Ориона, я выяснила, что здесь проходит межпланетный научный симпозиум, и на конференциях, которые будут проводиться в его рамках, можно увидеть самых знаменитых ученых двух галактик. Обалдеть!

Я с открытым ртом смотрела на голограммы гостей, крутящиеся на стойке с логотипом симпозиума, тех, кто уже прибыл и с кем можно увидеться и пообщаться.

– Что такого интересного ты тут рассматриваешь? – присоединился ко мне драг.

– Велантий Кузнецов будет читать лекции! Ты представляешь?

– И что? – недоуменно взглянул на меня Уотерстоун.

– Как ты не понимаешь? Он же великий ученый, основоположник нескольких перспективных теорий о вирусах, он создал…

– Я все это знаю, но откуда такой неуемный восторг?

– Во время обучения я занималась по его методикам, а теперь появился шанс с ним познакомиться! Интересно, он даст мне автограф?

На меня посмотрели как на больную.

– Я вас познакомлю, при условии, что ты мне поможешь в одном деле.

– А ты сможешь нас познакомить?!

– Да.

– Тогда все что угодно!

Противный, противный драг! Вот что значит – удачно воспользоваться ситуацией!

Подобные мысли крутились у меня в голове, когда я сидела на открытии конференции рядом с ним. Сам драг был невозмутим, одетый в строгий костюм, он спокойно, холодно и даже как-то отрешенно взирал на суету, царящую вокруг. К нам подходили известные в научных кругах люди, здоровались, меня представляли им, мы болтали, и их сменяли другие знакомые Уотерстоуна. Так протекало начало вечера. Все это время я ждала появления одного человека, а именно старой подруги драга.

– Ты уверен, что с Ингой вас связывало только давнее знакомство? – в который раз поинтересовалась я.

– Да. Ты так и будешь постоянно спрашивать?

– Просто мне слабо в это верится… Чтобы мужчина просто так хотел показать своей знакомой…

– Не просто так. Но если ты не можешь спокойно усидеть на месте, не зная подробностей… С Ингой мы знакомы с детства, потом вместе учились в одном университете, хоть и по разным специальностям.

– Вы дружили?

– Драги не дружат с женщинами. Ты невнимательно читала информацию о нас. Женщина для нас – это в первую очередь жена, если на нее среагировала животная натура, или родственница, или хорошая знакомая. С Ингой мы пересекались из-за общих интересов.

– И вы даже ни разу не целовались?

– Почему же? Было как-то один раз лет двести назад, когда я еще подростком был. Хотел проверить, среагирует ли на нее натура. Но нет.

– Двести лет… Да, много воды утекло. А эйфи живут так же долго?

– Все расы живут весьма прилично. Сейчас есть восстановление организма, выращивание и замена органов. Продолжительность жизни очень большая, хотя и не такая, как у моей расы.

– А твоя мама?

– Она – избранница драга, а значит, у нее все по-другому. Она проживет столько же, сколько и отец.

– Оу!

Уотерстоун сжал мою руку и кивком указал на женщину, которая входила в зал. Очень красивая худенькая эйфи со светлыми волосами, завивающимися в кудряшки.

– И вот на нее твоя натура не реагирует? – потрясенно спросила я.

– Абсолютно.

– Да-а, верна земная пословица: не родись красивой…

Мне стоило подготовиться: ведь за знакомство с Кузнецовым от меня требуется представить наши отношения с Уотерстоуном так, будто мы вместе.

– А ее не смутит, если потом ты вернешься домой без меня?

– Не переживай. Просто ты умрешь на какой-нибудь планете, и я снова буду свободен.

– Э-э-э?

– Да, хорошая легенда.

– Не то слово!

И тут к нам подплыла Инга. Пытливо посмотрев на меня цепким взглядом, она поприветствовала Уотерстоуна.

– Не познакомишь меня со своей спутницей? – натянуто улыбнулась девушка.

– Конечно. Алена, это моя давняя знакомая – Инга Зиф, а это моя коллега и любимая – Алена Ионова.