Читать книгу - "Фаза боя - Владимир Добряков"

Да, господи, там беспросветный мрак

И человеку бедному так худо,

Что даже я щажу его покуда.

И. В. Гете

Мы выходим из резиденции Пола Мирбаха ранним утром. Нас сопровождает полицейский чин, присутствовавший на вчерашнем совещании.

Мы одеты в одинаковые тёмно-зелёные комбинезоны из блестящего мягкого пластика. На ногах у нас высокие, почти до середины бёдер сапоги в тон комбинезону. В руках мы несём объёмистые саквояжи. По легенде в них содержатся приборы для контроля чистоты воздуха и воды. На самом деле там лежат автоматы, запас патронов и гранаты. Под комбинезонами у нас сертоновые трико.

Спустившись на нижние ярусы, мы долго едем в каре. На одном из перекрёстков путь нам преграждают несколько фургонов. Полицейский ругается, но вынужден остановиться.

Рабочие в тёмно-коричневых робах таскают из фургонов какие-то ящики и укладывают их на платформу грузового подъёмника. Мы стоим довольно далеко, и мне плохо видно содержимое ящиков. Я опускаю щиток шлема и тут же вновь поднимаю его. Нервы у меня крепкие — я всё-таки хроноагент, а не кисейная барышня; но то, что я увидел, заставило меня содрогнуться. Ящики доверху наполнены фрагментами человеческих тел. Всё аккуратно уложено таким образом, чтобы ящик вмещал как можно больше.

Платформа заполняется, створки люка закрываются, и подъёмник уходит вниз. Интересный здесь способ погребения покойников. Только непонятно, зачем тела предварительно так аккуратно расчленяют. Словно мясо перед продажей. Впрочем, внизу, наверное, имеется крематорий и подготовленные таким образом фрагменты сжигать проще, чем целые тела.

Наконец последняя загруженная платформа уходит вниз, и огромные фургоны освобождают дорогу. Мы едем дальше и вскоре останавливаемся у лифта, возле которого дежурят двое полицейских. Это несколько необычно. Я еще не видел здесь, чтобы лифт охранялся нарядом полиции. Сопровождающий нас офицер проходит вперёд и что-то тихо говорит полицейским. Те кивают, но, тем не менее, весьма тщательно проверяют наши документы, которыми снабдил нас Мирбах. Однако наш багаж они не досматривают. Наконец створки дверей лифта раздвигаются, и нас пропускают.

Мы спускаемся в даунтаун. Лифт движется неравномерно, иногда совсем останавливается. Поэтому точно определить, на какую глубину мы спустились, невозможно. По моим прикидкам получается метров сто — сто пятьдесят ниже уровня земли. Здесь лифт останавливается, створки раздвигаются, и мы имеем возможность выйти.

На площадке перед лифтом дежурят полицейские. Здесь их уже семь человек. Мы вновь проходим придирчивую и скрупулёзную проверку документов. Мысленно благодарю Мирбаха и того полицейского офицера, который вчера сфотографировал нас, а сегодня утром уже принёс готовые документы. Один из полицейских делает попытку проверить наши саквояжи, но старший наряда что-то говорит ему, и тот оставляет наш багаж в покое. И здесь всё схвачено.

— Господа инспекторы, — говорит старший наряда, возвращая нам документы, — можете приступать к работе. Вас ждут.

Он указывает нам на стоящих поодаль двух невысоких бледнолицых мужчин в черных робах. Они издали кланяются нам, но не делают попытки приблизиться. Небрежно киваю полицейскому и подхожу к встречающим. Памятуя о кастовых различиях в этом мире, руки им не подаю, а просто представляюсь:

—Ричард Бейли, — так я обозначен в документах.

—Соломон, — отвечает один.

—Том, — представляется другой.

Лица у них по цвету напоминают низкосортную бумагу и резко контрастируют с черной одеждой. Одежда покроем напоминает спецовку, выдаваемую заключенным в российских зонах. Волосы у них редкие и короткие. Бровей и ресниц почти нет, на лице ни малейших следов растительности вроде усов или бороды. Глаза большие и слегка навыкате, белки отдают желтизной. В принципе, так и должны выглядеть люди, всё время проводящие под землёй. И, скорее всего, родившиеся и выросшие там же, Искусственный свет, искусственный воздух. Возможно, и пища тоже искусственная.

Неподалёку стоит электрокар. Мы усаживаемся, Том садится за руль. Какое-то время едем по безлюдным, освещенным неестественным светом тоннелям. Тоннели прорезаны в горной породе. Даже не прорезаны, а прожжены или проплавлены. Изредка встречаются бетонные включения, но в основном вокруг нас гранит или базальт. Невольно прикидываю, что технология прокладки подобного рода тоннелей должна быть недоступна цивилизации такого уровня. И еще меня не оставляет впечатление, что я уже бывал в подобном месте. Причем совсем недавно. Кар останавливается перед проёмом, закрытым подъёмной дверью. Соломон говорит: