Читать книгу - "Нуар - Андрей Валентинов"

Подъем-переворот… Поглядели вперед, теперь назад посмотрим. Что там с рекой? Скучная она какая-то, серая, зато вода наверняка теплая – для удобства клиента. На одном сайте была статья про файлы Джимми-Джона, самые-самые первые. Чуть ли не самый популярный – «Сон рыболова». В нескольких вариантах: речка в Южной Германии, катер в Карибском море и еще чего-то индийское, в предгорьях Гималаев. Файлики эти тогда бесплатно раздавали, рекламы ради.

Мост… А ничего, солидный, каменный, вон, даже домик на нем пристроился. Если это не просто «задник», то кто-то над гравюрой крепко поработал. Вручную такое ваять – адский труд. Или все проще. У кого-то в этом ретро-мире имеется компьютер со всеми причиндалами, что анахронично, зато очень полезно.

И черт понес моего дядьку в этот замшелый угол! Мне бы сейчас компьютер точно не помешал. Только, конечно, не во сне. Сесть – да основательно поработать, благо есть над чем. Одно дело, случайные «склейки», отзвуки происходившего неизвестно где, совсем другое – сознательные изменения в четко прописанном «ответвлении». Подобного материала еще ни у кого не было, практическая эвереттика таковой пока лишь именуется. Просыпайся, садись и работай!

Эге, как все тускло стало! Нельзя, нельзя думать о работе, когда спишь, «картинка» просто исчезнет, а там и проснуться можно. Только не дома, а невесть где, в городе, которого ни на одной карте не найдешь. Название арабское… Эль-Джадира? Нет никакой Эль-Джадиры! Как это у Набокова? «Александр Иванович, Александр Иванович! Но никакого Александра Ивановича не было».

Ладно, вниз. Положено отдыхать, этим и займемся. Прыгаем!

Ай!

Кстати, если бы не сон, ногу бы точно подвернул. Хоть и травка, и землица мягкая…

– Buon giorno, giovane signore! [17]

Ага, аборигены. Кому тут положено сниться? Личности в таких файлах-снах простые, на пару фраз каждая.

Та-а-ак…

И вам здравствовать, девушка. Судя по виду и голосу, аборигенше и шестнадцати нет, недаром Набоков вспомнился. Как правильнее ответить? «Здравствуй, милая красотка! Из какого ты села?» А если на языке Данте?

– Ciao, bella ragazza! Da quello che si sedette?

– Oh, giovanotto! Tu sei cosí divertente!..

Итак, у нас тут Италия, причем, если судить по этой пастушке, весьма патриархальная. Деревянные туфли, чепец, вместо платья – домотканая роба с деревянными же пуговицами. Зато щечки румяные, глазки веселые… Кстати, а на мне что надето? Рубашка белая, испачканная, на груди нечто кружевное, тоже в грязи. Барство, однако… Штаны короткие, чулки… Чулки?! Это кто же так одевается? А обуви нет, так в чулках и стою. И она стоит, убегать не собирается. А с чего пастушке убегать-то? Встретила «giovane signore» пубертатного возраста, самое время пококетничать.

– Oh, signore. Hai dimenticato. Ho bisogno di voi per mostrarvi … Seguimi!

А это уже полный «нихт ферштейн». Но то, что пальчиком розовым манит, вполне понятно. Интересно, куда? Прямо на местный сеновал? А если появятся папа-пастух под ручку с папой-сеньором? «Две собачки впереди, два лакея позади…»

– Seguimi, signore! Seguimi!..

Уже не улыбается, того и гляди, слезами зальется. Это потому что я, несознательный, программу нарушаю. Если зовут, следует идти. Ладно, где мои ботинки? Ага, здесь, под самым деревом, но не ботинки, а туфли, причем с пряжками и… И ни левой, ни правой, одинаковы.

– Ну, пошли! Venire!..

Вот! Сразу повеселела, за руку взяла. Значит, идти нам налево, где деревья. Ничего там, вроде, и нет – поле и склон до самой реки. Впрочем, туда я особо не глядел, все больше реку с мостом рассматривал.

А в целом примитивненько. В годы давние у меня куда как интереснее картинки получались. Такая, как эта – с башней и пастушками, пишется и рисуется за один вечер. А если посидеть дня три, то можно изваять целый «сонный» мир. Маленький, конечно, не мир – мирок, зато не слишком предсказуемый. Эта «лолитка», скажем, могла бы стать вполне самостоятельной персоной, с целым набором реакций…

– Oh, giovanotto! Perché sei cosí triste? Che ne pensi?

В чем дело? Опять программу нарушаю? Вероятно, да. Идем рядышком, тропинка пустая, солнышко светит, птички голос подают. А я неизвестно о чем думаю, вместо того, чтобы спутницей искушаться. Я ведь барин, а она пейзанка. Сентиментализм на марше.

Ты сейчас стоишь в лаптишках,

Завтра будешь в башмачках,

Ты сейчас стоишь мужичка,

Завтра станешь госпожа.

– Oh, che cosa siete, giovanotto? Che cosa и questa canzone?

Остановилась, глазенками черными моргает. Не на том языке барин петь изволит. Сбой в программе! Вот если я ее сейчас за щечку румяную ущипну… Нет, воздержусь, иначе мы никуда не попадем. Проснусь – и ничего не узнаю.

– Venire!..

Ага! Недалеко идти пришлось. Что-то серое, с колоннами у входа… Крест! Никак прямо под венец? Смотрим… Церквушка очень древняя, бывшая базилика, перестроенная много раз. А это что? Трещины в камне, след от землетрясения, не иначе. И такое видеть приходилось, скажем, в Херсонесе. Тот, кто сие рисовал, большой молодец. Реалистично! Хотя о чем это я? Церковь такой, с колоннами и трещинами, я сам и увидел. Рисунок лишь основа, все остальное – мое персональное воображение.

А что это с пастушкой? Крест творит? И мы сотворим, пусть и по православному. Удивляйтесь, если хотите.

– И lí, signorino!..

Понял! Мне туда, а ей… А ей не туда, значит, еще не под венец. Дверь приоткрыта, ступенек всего шесть. Вторая… четвертая, пятая…

– Добрый день! Buon giorno!..

День добрый, а отвечать некому, эха – и того нет. Церквушка, считай, пустая, даже алтарь куда-то делся. А что в наличии? Скамья деревянная у входа – раз, книга в красном переплете на помянутой скамье – два, перо и чернильница – три и четыре… Кажется, начинаю понимать.

Книгу открываем. Смотрим… Есть!

«Please answer the following questions» [18]. Вот это другое дело, подходим к самой сути. Что первое? «Language of communication» [19]. Украинский, что ли, заказать? Ладно, пусть будет общепонятный. Пишем… Кляксу бы не посадить!.. «Mode: active or gentle» [20]. Не надо «gentle», не сахарные. «Name and surname of Jimmy-Johns» [21]Ого, какие вопросы интересные! Ладно, пишем: Джеймс Грант Третий и Джоанна Килмор, не родственники и не однофамильцы. Что на закуску? «What is Crystal Mensky?» [22]Вот это да!