Читать книгу - "По следам Александра Великого - Александр Петрович Харников"

– Можете дальше не рассказывать. Пусть это останется вашей тайной…

– А потом я переехал от него, но он постоянно требовал, чтобы я приезжал и… делал то, что делал до того. И тогда я решил уехать из Англии. Я хотел вернуться в Америку, но познакомился с неким Джоэлем Барлоу, американцем, живущим в Париже. Он пригласил меня к себе, пообещав представить меня во французские министерства и оказать мне протекцию. Когда я приехал, он действительно познакомил меня с чиновниками, которые пообещали мне деньги. Поначалу я даже что-то получал, но потом денежный ручеек иссяк, мне давно уже ничего от них не приходило, хотя они продолжают все время что-то мне обещать. Но я не об этом. Вскоре после моего приезда Джоэль объявил, что уезжает, а через два дня я проснулся и обнаружил Рут Барлоу – жену Джоэля – в моей постели, и я… не устоял. На следующую ночь все повторилось, вот только во время нашего соития в комнату вошел Джоэль. Я испугался, но тот лишь сказал: «Продолжайте. Только раскройтесь. Хочу видеть, как вы этим занимаетесь». А потом мне пришлось… обслужить и самого Джоэля. С тех пор мы… живем втроем, и пока у меня нет денег, я не могу никуда уехать. Но очень хотелось бы. И, знаете ли, то, что мне приходится делать с обоими супругами, весьма противно. Хотелось бы найти себе любимую супругу – а с мужчинами больше никогда не иметь дела.

– Ну, в России вас никто не будет склонять к этому делу. Деньги у вас будут свои, будет и квартира, в которой вы почувствуете себя хозяином. А супругу вы рано или поздно найдете, смею надеяться. И даже не обязательно будет переходить в православие – у нас достаточно много остзейских немцев, которые, как правило, протестанты. Можете жениться на дочери одного из них. А вот содомия у нас в стране не в почете.

– Я и хочу оставить ее в прошлом, а сам готов перейти в ваше православие, только, пожалуйста, не в католичество.

– Вот и хорошо. Будем считать, что предварительные переговоры с вами прошли успешно…

18 августа 1801 года. Французская республика. Руан. Капитан Казбек Бутаев, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

Однако… столько новостей, и все хорошие. Эх, как не хочется покидать Руан после такого, но завтра мы уже возвращаемся в Париж. Мы – это мы с Беатрис. Причем возвращаемся по отдельности – она на утреннем дилижансе, я на том, который уходит в полдень. Это чтобы не скомпрометировать ее раньше срока.

Виконта мы перевербовали, причем качественно, могу похвастаться сим фактом. Фултон согласился перебраться в Россию. И, кроме того, мы с Беатрис нашли-таки время и провели множество незабываемых моментов в этом древнем и прекрасном городе. Но об этом я лучше распространяться не буду.

И представьте себе… Вчера мой друг Джон МакКриди объявил мне, что получил весточку – в город прибыли те самые люди, ирландец и шотландец, которые хотели обсудить со мной российскую помощь освободительным движениям их стран. И они предлагают встретиться не там, где я обычно это делаю, а в местной пивной «Chez Paul». И да, на второй ее этаж есть отдельный вход с улицы, дабы не светиться в главном зале.

Здание было помоложе, конечно, чем «Ля-Куронн», но ему тоже было не менее пары сотен лет. Как ни странно, находилось оно в квартале от собора; раньше оно было любимым местом сбора местных священников, но во время Французской революции собор закрыли, священников разогнали, и место пустовало. А потом его неожиданно полюбила местная шотландская диаспора. По словам Джона, еда так и осталась французской, и очень неплохой, хоть и классом пониже, чем в «Короне», а вот пиво там теперь варится по шотландским рецептам и ничуть от этого не проиграло.

Кабинет, куда меня привел Джон, выглядел примерно так же, как это обычно бывает во французских brasseries, как здесь именуются пивные. Довольно-таки простой лакированный стол, стулья с удобными спинками вокруг него, посередине – массивный шандал со свечами, на стенах – полки с кувшинами от сидра, некая дань нормандской кухне, и тут же – огромный шотландский флаг – белый андреевский крест на синем поле.

Нас уже ждали трое. Меня представили как «мистера Алана» (вообще-то надо было сказать «мистер Бутаев», но Джон решил не светить мою фамилию, и правильно сделал), а эти трое оказались Фергусом, Кираном и тоже Аланом. Киран – ирландец, Алан – шотландец из клана Грант, а Фергус оказался помесью шотландца и ирландца.

На столе стояли кувшин пива, несколько глиняных кружек, тарелка с устрицами, другая – с papiettes, что-то вроде мясных рулетиков, и третья – с сырами, а также корзинка с хлебом. Устрицы я есть не стал, памятуя страдания животом некого виконта, зато все остальное мне очень понравилось. Но сначала мы выпили действительно великолепного темного пива.

Разговор поначалу не очень клеился, а потом Киран спросил меня напрямую, почему русские хотят помочь двум кельтским нациям. На что я ответил:

– Мы, русские… – я не стал вдаваться в подробности, что я, мол, хоть и россиянин, но осетин, – не любим несправедливости. Да, мы хотим ослабить нашего извечного врага – Англию, но в первую очередь для нас важно, чтобы оба ваших народа жили так, как они хотят. Чтобы не наказывали тех, кто хочет говорить на своем языке. Чтобы земли не отбирали у тех, кому они принадлежали столетиями, и не отдавали помещикам, ни разу не посетившим Ирландию или Шотландию. Чтобы не навязывали свою религию.

Видите ли, – тут я решил признаться, – я тоже принадлежу к малому народу. Когда-то давно мы, осетины, добровольно вошли в состав России и не прогадали. Никто не отбирал нашу землю, никто не заставлял нас забыть свой язык, никто не унижал нас, говоря, что мы люди второго сорта. Вместо этого мы получили все те же права, что и те подданные русского императора, кто русский по происхождению, и те же возможности для военной или гражданской карьеры. Да, мы, как и русские, православные христиане (я не стал рассказывать о наших особенностях, таких, как поклонение Уастыржи[26]). Но другие нации, такие, как, например, кабардинцы или балкарцы, мусульмане, и Россия никогда не заставляла их переходить в православие, и им дарованы те же права. Если бы англичане так же поступали с вашими народами, это