Читать книгу - "Сердце дракона. Том 18. Часть 2 - Кирилл Клеванский"

— Не слышала никогда о таком.

— На нем говорили… говорят на моей родине.

Лэтэя посмотрела на Хаджара с сомнением. Так обычно смотрят на тех, кого подозревают в нервном срыве или легком помутнении.

— В Лидусе? — уточнила принцесса Звездного Дождя.

Хаджар только улыбнулся и ничего не ответил. Лидус ли его лодина? Или далекая страна в другом мире, где стоял каменный Город с рекой, закованной в гранит? Иногда, в такие вечера и, особенно, после подобных недавним событий, Хаджар скучал по Городу.

По его улицам, серому небу, морскому ветру и, наверное, людям. Спокойным и размеренным. Немного пьяным и прокуренным. Таким ему запомнился Город из тех редких прогулок, на которые его вытягивала Елена.

— Он в тебя влюблен, — неожиданно сказал Хаджар.

Сам не понял зачем. Может, чтобы сменить тему разговора. Может просто потому, что песня такая попалась. Про любовь и про лето. Хорошая песня. Глупая, но хорошая.

— Знаю, — кивнула Лэтэя.

Она положила копье себе на плечо, а древко уперла в землю. В этот момент девушка походила на уставшего странника, а не наследницу одной из семей Чужих Земель. Хотя, если подумать, то именной ей — странницей, Лэтэя теперь и являлась.

— Знаешь, Хаджар, в балладах часто поют о том, как тяжела участь безответно влюбленного воина, — Лэтэя улыбнулась каким-то своим мыслям и взмахнула копной золотых волос. — и ни одного слова про то, как это тяжело для той, в кого влюблены. Артеус хороший человек. Добрый. Щедрый. Сильный волшебник. Но… я бы хотела, чтобы у нас с ним были такие же отношения, как с тобой. Как с другом. Верным и надежным.

Хаджар ничего не ответил. Он никогда не был силен в делах сердечных. Да чего уж там — его «серьезные» отношения с противоположным полом можно было пересчитать по пальцам одной руки, а не серьезных — по двум.

Может это было как-то связано с тем, что на Земле пубертатный период, на фоне паралича, прошел мимо калеки, сформировав, тем самым, несколько «извращенную» психику. К добру или к худу — кто знает.

Проклятье…

Говорит, прямо как фейри.

— Скажи ему.

— Сказать… что? — переспросила Лэтэя.

— То, что ты влюблена в другого, — пояснил Хаджар. Он перебирал струны на Ронг’Жа, пытаясь воссоздать старую мелодию. — Он ведь теперь с нами надолго.

— Надолго… — вздохнула Лэтэя. — Калеон ведь даже не попрощался! Не пригласил в дом! Вот, называется, старший брат. Руками брата своего отца с трона скинул и был таков. Уверена, что он специально придерживал информацию о сестре при себе. И сам, при этом, отцу не мстил. Скользкие они — Лецкеты. Да и, пожалуй, все в крупных семьях.

Хаджар посмотрел на Лэтэю. Она действительно говорила, как думала.

Оно и к лучшему.

Некоторые кресты лучше нести одному.

— Ты от темы не уходи, — чуть улыбнулся Хаджар.

Лэтэя посмотрела на друга чисто по-женски и таким же тоном произнесла:

— Хаджар, мы с тобой друзья, но ты мне не отец и не мать. Твое какое дело?

Хаджар убрал Ронг’Жа обратно в пространственное кольцо, после чего встал и потянулся. Взмахнув несколько раз мечом, он вернул клинок в ножны, после чего простер терну и волю на многие мили вокруг. Легким касанием пройдясь по всем окрестностями и не обнаружив ни единого шпиона, генерал отвернулся от рассвета и обратил взор на запад.

Там, у города, приграничного к территориям секты Сумеречных Тайн, их уже ждал Абрахам Шенси со своим отрядом.

— Кто-то рискует жизнью, Лэтэя, а кто-то и чем-то большим, — отстраненно проговорил Хаджар. — Этот мальчик теперь часть нашего отряда. И вместе с ним нам биться с Орденом Ворона и, кто знает, может мне и дальше придется толкать землю ногами вместе с ним. А, как показывает практика, когда в отряде есть недомолвки, тем более такого рода — ничем хорошим это не заканчивается.

Хаджар договорил и тут же почувствовал укол совести. В конце концов он и сам недоговаривал куда больше, чем мог сам себе признаться.

Лэтэя вздохнула, едва слышно выругалась и, остро зоркнув в сторону Хаджара, тоже поднялась на ноги.

— Что я ему должна сказать, Хаджар? — чуть ли не прорычала она. — Что отвергну его чувства, потому что в детстве влюбилась в незнакомый силуэт, приснившийся мне в детстве? Артеус в лучшем случае сочтет, что я просто вожу его за нос. А в худшем… подумает, что я сумасшедшая.

Хаджар только хмыкнул и легонько толкнул подругу в плечо.

— Ну, быть в глазах людей сумасшедшим не так уж и плохо.

— Да иди ты, — прошипела она, а затем, чуть успокоившись, повернулась к палатке. — Ладно… придумаю что-то. Только он все равно…

Хаджар кивнул. Такие как Артеус, они влюблялись очень надолго. Бывает даже навсегда. Именно из таких вырастают несчастные романтики, и, если звезды сойдутся удачно — великие поэты и менестрели. Но только всегда с несчастной судьбой.

Ни великая слава, ни горы злата, ни, даже, вереницы прекраснейших и страстнейших из дев никогда не залатают дыры в их душе.

— Но болеть будет не так сильно.

Лэтэя искоса глянула на Хаджара.

— Ты так говоришь будто из собственного опыта.

Хаджар непроизвольно посмотрел на пространственное кольцо. Там покоилась Ронг’Жа и музыка, с лирикой, что писал не он сам.

— Ты, все же, скажи, — повторил Хаджар. — И будем собираться. Шенси, небось, уже все запасы браги израсходовал, пока нас ждет.

Лэтэя еще посверлила его немного взглядом, после чего вернулась в палатку. А Хаджар так и остался стоять один. Приближалась осень. Она всегда навевала на него легкую меланхолию.