Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

какой-то гул внутри механизмов. Этот новый звук всё сильнее нарастал внутри массивной преграды перед нами, она словно набиралась сил перед последним рывком. Через минуту гул так же внезапно прекратился, как и пришёл в этот мир, а дверь с новой силой задрожала, зашипела пуще прежнего. В стене рядом с нами раздался металлический скрежет, который перерос в дрожание всех стен. На минуту можно было представить, что началось натуральное землетрясение: всё вокруг заходило ходуном, осыпая нас потоком из грязи с потолков и стен, даже пол под нашими ногами мелко трясся и грозился осыпаться в шахту. Дверь в это время медленно и неохотно отворялась, громко ругаясь и шипя на всё вокруг, и вскоре стало понятно, что именно мешало нам выйти всё это время. Огромная куча песка бурным потоком ринулась в образовавшуюся щель, застилая всё вокруг и чуть не сбив нас с ног. Кира испуганно пискнула, когда эта волна ударила по её ногам, и из последних сил ей удалось устоять, схватившись за соседнюю стену. Песок всё продолжал прибывать, и часть текущих масс начали своё движение вниз по шахте, с грохотом падая и просачиваясь сквозь металлические ступеньки. Дверь уже было не остановить, она упорно двигалась наружу, вместе с нами мечтая о свободе, и вскоре внутрь просочился самый долгожданный гость за столь долгое время. Яркий, неистовый, неукротимый свет буквально ворвался вслед за потоками песка, разрывая закостеневшую тьму внутри комплекса. Он слепил, жёг глаза и не позволял поднять головы, словно обжигающий и очищающий огонь, он с жаром ударил по моей коже. Механизм в стене громко и прерывисто зашипел, и дверь прекратила своё настырное движение, снова застыв в бездействии. Она так и не смогла открыться до конца, но оставила нам приличную щель, чтобы через неё можно было спокойно выйти. Всё вокруг снова погрузилось в безмолвие, нарушаемое только шелестом текущего песка и слабым, но сдавленным кашлем моей напарницы. Зрение постепенно и неохотно привыкало к первым лучам яркого света. Несмотря на вечность, проведённую в темноте, уже через пару минут я мог спокойно смотреть на первые отблески дивного нового мира.

Выход наружу наполовину завалило горой песка, по которой нам с Кирой пришлось буквально карабкаться, зато вторая половина приветливо сияла ярким солнцем и обдувала горячим, но свежим ветром свободы. Мы поспешили выбраться наружу и почти на четвереньках потянулись к свету.

Два невинных дитя появились из лона Купола. Мы выползли наружу, ослеплённые ярким светом и обессиленные от долгой борьбы за свою новую жизнь, а также долгого подъёма к новому началу. И это поистине похоже на чудо рождения. Та буря эмоций и новых ощущений, которые обрушились на меня, как только я очнулся внутри капсулы, когда вдохнул сырой воздух настоящими лёгкими или впервые ощутил естественную тяжесть собственного тела, – всё это было ничто по сравнению с тем, что я ощутил здесь, оказавшись на свободе после стольких лет исканий. Утопая ослабевшими и гудящими от изнеможения ногами в песке, я всё-таки набрался сил встать в полный рост и, закрыв глаза, попытался обнять целый мир, который уже распростёр свои объятия и на полной скорости мчался ко мне навстречу. Этот испепеляющий жар, хлынувший в моё лицо, этот лёгкий и тёплый ветер, ласкающий мою кожу, – они незабываемы. Как же могут быть прекрасны обычные повседневные вещи, когда ты закрываешь глаза и просто пытаешься насладиться новыми ощущениями, которые мы можем не замечать в круговороте нашей жизни! Но для меня это было нечто иное, больше, чем просто яркий свет, ласкающий ветер и многоголосая тишина природы, для меня это нечто живое, настоящее и бесконечно новое. Оно пьянило, возбуждало и одновременно сводило с ума. Я вновь распростёр руки в желании обнять пьянящий воздух и поднял лицо ввысь, навстречу слепящему небу. Я попытался открыть глаза, но свет слепил меня, с болью прожигая мой взгляд, но даже тогда, когда из глаз брызнули слёзы, я продолжал как одурманенный смотреть в яркие голубые и такие чистые небеса. Так вот ты какое, настоящее небо! Я не мог поверить своим глазам. Я не помню, как долго в Системе царил дождливый полумрак и как давно мы не видели нашего искусственного солнца, но мне почему-то казалось, что так было всю мою жизнь, будто и не было никогда радужных и цветущих дней – ярких, весёлых и насыщенных жизнью. Даже если и были, то я абсолютно уверен, что никогда не видел ничего подобного, ничего более прекрасного и живого. Так вот ты какое, настоящее небо – красивое, невыносимо яркое, бездонно голубое и одновременно жестокое к людям, но такое приветливое. Солнце сияло в полную силу, обжигало мои щёки, но тогда мне казалось иначе. Я не мог отвести взгляд, хоть оно и не позволяло взглянуть на него напрямую, но я знал, что оно где-то рядом, смотрит на меня и тянет ко мне свою сверкающую и обжигающую вуаль.

Я упал на колени, не в силах больше стоять, опустил голову и начал усиленно тереть глаза, растирая слёзы по всему лицу. Наконец, ко мне пришло осознание того, как же больно жжёт глаза, я будто вырвался из дурманящего плена и разом ощутил всю боль от пребывания в пылающем сердце звезды.

– Как же ярко, мои глаза! – Кира причитала рядом со мной, вторя моим мыслям, и также повалилась на одно колено, закрывая глаза руками. – Это просто невыносимо. Ненавижу солнце, как же я его ненавижу!

– А ты когда-нибудь видела солнце до этого? – спросил я, разглядывая сверкающие слёзы на своих руках.

– Конечно, видела, как и все мы когда-то, но лучше бы я его не видела, вот честно. Не понимаю тех, кто вечно жаждет оказаться в этом аду.

– А ты помнишь, когда это было в последний раз? – Я прищурился и попытался разглядеть расплывающийся силуэт напарницы.

– Нет, не помню, когда-то… но отчётливо помню, как я его ненавижу. К чему эти вопросы, Стил?

– Вот и я не помню. Но я подумал о том, что даже сейчас мы не можем взглянуть на него, хотя оно так близко. Довольно иронично, тебе так не кажется?

– Ты ещё умудряешься о чём-то думать? У меня чуть глаза не выжгло до затылка, а ты философствуешь. В чём-то ты никогда не меняешься, Стил, – совсем беззлобно ответила Кира и осторожно поднялась на ноги.

А я продолжал думать о солнце, ощущая его горячие прикосновения каждую секунду. Кира не разделяла моих эмоций, не видела всей глубины жизненной иронии. Некоторые люди проживают полсотни