Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

Хуже всего было на окраинах крупных городов, где неимоверная скученность населения накладывалась на неблагоприятную криминогенную обстановку. Проще говоря, именно здесь в домах-муравейниках жили десятки тысяч тех, кто работал за копейки на самых тяжелых производствах, или, наоборот, принципиально не работал. Для них волнения в центре стали самым настоящим откровением, показавшим, что и как нужно было делать.

По мере распространения известий о гибели императора и параличе местных органов правопорядка на улицы здесь выходило все больше и больше людей. Мелкие банды, зверея от вседозволенности, сразу же стали «пробовать на зуб» социальные магазины. Вскрывая укрепленные стальные двери и пуленепробиваемые окна использовали не только кувалды и отбойные молотки, но и крупную строительную технику. Кадры разгромленных магазинов с въезжавшими в них тягачами или экскаваторами позже обошли все центральные телеканалы.

За социальными магазинами пришел черед полицейских участков, некоторые из которых, вообще, оказались покинутыми. Полиция по мере нарастания анархии и хаоса просто напросто сбежала по домам, не забыв прихватить с собой оружие. Именно в эти здания первыми и врывались члены уличных банд, через минуты уже красовавшихся в экипировке полицейских штурмовых частей.

-//-//-

Рукавишников изрядно боялся, стоя перед дверьми балкона своего кабинета. Через приоткрытую дверь он слышал мощный гул огромной толпы, доносящийся с площади. Больше двухсот тысяч человек сегодня собралось на митинг его партии. Такого еще не было.

Он то и дело вздыхал, пытаясь собраться с мыслями. Карьера политика, еще недавно воспринимавшаяся легкой и увлекательной прогулкой, сейчас уже казалась неподъемной. Созданная им партия вдруг оказывалась единственной легитимной силой в стране, выступавшей за перемены и к тому же совершено не запятнанной. Другие силы были либо маргинальными и находились в подполье, либо еще не успели выйти на политическую сцену.

А со смертью императора их популярность, вообще, взлетела. Узнаваемость логотипа партии и фигуры самого Рукавишников за сутки выросла в шесть раз почти во всех возрастных группах опрошенных. Партийный сайт еще ночь рухнул от количества посещений и запросов. Невиданный наплыв желающих вступить в партию зафиксирован в абсолютном большинстве провинций империи. Происходил самый настоящий сюр! Партия, которую еще неделю назад, считали нежизнеспособным образованием, игрушечной уступкой торгово-промышленному сословию, внезапно превратилась в монстра, сила которого со временем лишь только росла.

— Онуфрий Иванович, скоро ваш выход, — к нему неслышно подошел высокий молодой человек с восторженным лицом, его секретарь. Судя по его широко раскрытым глазам и порывистым движениям, он всем свои существом чувствовал великий момент истории. — Людей уже почти разогрели.

Не подавая вида, что боится, магнат, а теперь уже и политик, степенно кивнул. Мол, знаю.

Подошел вновь к зеркалу и уже в сотый раз поправил галстук, выглядывавший из под жилетки. Почтительно поданной расческой поправил немного растрепавшуюся челку. Словом, делал все, чтобы хоть на немного, но оттянуть момент выхода к людям.

— Вам звонят, Онуфрий Иванович,— снова напомнил о себе секретарь, передавая коммуникатор. — Из вашего личного списка…

Рукавишников тут же вырвал коммуникатор из рук парня и резко махнул рукой в его сторону. Жест однозначно указывал на дверь, за которой, собственно, секретарь и тут же и исчез.

— Готов выступать? — на экране коммуникаторе показалось знакомое лицо партнера. — На всех каналах показывают вашу площадь.

Рукавишников пытался было ограничиться кивком, чтобы случайно не выдать свое состояние. Но не сдержался, уж слишком было сильно нервное напряжение.

— Проклятье! Там же больше ста тысяч народу! А они все прут и прут! Я даже отсюда слышу, как они кричат! — едва не срываясь на крик, говорил он. — Зачем мы только все это начали?! Мы же после смерти императора для всех станем целью номер один! Чернь будет носить на руках, а благородные возненавидят! А если уже безы за мной идут?! Что тогда?!

— Успокойся, Иваныч, — чуть насмешливым тоном проговорил партнер. — Вздохни поглубже. А лучше пропусти рюмку своего любимого коньяка. Опьянеть — не опьянеешь, а мозги немного встанут на место. Ну?

Не выпуская из рук коммуникатора, магнат вытащил из бара пузатую бутылку коньяка, и налили полный бокал. Выдохнул и опрокинул его внутрь.

— Полегчало немного? — донесся голос из коммуникатора. Подниму тебе настроение. Род Скуратовых сегодня объявит о полной поддержке твоей партии и ваших требований. Может сказать об этом сегодня же.

Рукавишников мотнул головой так, словно туда попала вода. Ему показалось, что он ослышался. Когда это было видано, чтобы старинный боярский род в открытую против прав своего сословия пошел? А ведь программа прогрессисткой партии предлагает, как минимум, уравнивание в правах всех сословий. Разве могло такое случится?

— Что глазами хлопаешь? Говорю, как глава рода, Скуратовы за тебя, — усмехнулся парень. — Больше того, наше родственное колено Бельских тоже встанет за тебя. Иди и ничего не бойся.

-//-//-

Через некоторое время значительная часть каналов, прервав трансляцию митингов, выпустила в эфир небольшой ролик с пометкой «молния».

— Я Максим Скуратов-Соколов, глава рода Скуратовых, заявляю, что род Скуратовых и союзный нам род Бельских не могут спокойно смотреть на то, что происходит в Отечестве, и оставаться от этого в стороне, — с экранов на зрителя смотрел серьезный молодой человек в строгом темном костюме, стоявший на фоне заполненной людьми площади столицы. — Это определяющий для всех нас момент в истории, который может изменить нашу жизнь. Именно сейчас мы с вами можем исправить все то, что считали плохим, несправедливым, жестоким. Пришло время перемен. И мы не будем прятаться или сопротивляться им. Мы скажем им наше твердое «да», — после недолгое паузы парень продолжил. — Объявляю, что мы полностью поддерживает прогрессистскую партию и ее лидера Онуфрия Ивановича Рукавишникова.

Парень глядел прямо в глаза зрителя и, казалось, что видел каждого из тех миллионов, что сейчас прильнули к разнообразным экранам телевизоров и гаджетов. Его спокойная твердая речь совсем не вызывала отторжения. Напротив, внушала доверие.

— Сегодня больше не должно быть благородных и не благородных по праву рождения, — говорил он невероятно крамольные вещи с точки зрения человека своего круга. Еще вчера это просто физически бы не выпустили в эфир. Имперская безопасность же только за один намек на такие слова уже бежала возбуждать дело. — Должны остаться только благородные и не благородные по праву своих личностных качеств. Спросите каждый сам себя — кто я? Благородный по своим предкам или благородный по своим деяниям?! И