Читать книгу - "Потерянная - Марго Генер"

В лицо пахнуло ароматами приторных парфюмов и цветочных сладостей. Я сморщила нос и шагнула в огромный зал. По глянцевому полу с гомоном носятся эльфы, хватают друг друга за локти, что-то горячо обсуждают.

Все белокожие одеты в светлое, зал сияет, как полуденное небо. Пришлось на пару секунд зажмуриться. Когда открыла глаза, Лисгард стоял на почтительном расстоянии.

– Смотрю, у вас пунктик насчет света, – проговорила я.

Эльф бросил на меня подозрительный взгляд, я бесхитростно уставилась на него и изобразила улыбку.

Он потер тыльной стороной ладони подбородок.

– Видите ли, Каонэль, – начал высокородный. – Солнечные эльфы рождены светом. Наши души сотканы из его частиц. Эолум – средоточие источника жизни, где мы черпаем бесконечную энергию. Зал собрания – одно из самых светлых мест города.

Я кивнула и подумала – если их души созданы из света, то из чего сделана моя?

На меня с разбегу налетела эльфийка, белоснежный лоб стукнулся в подбородок, я возмущенно шикнула. Эльфийка отскочила назад, тонкие каблуки стукнулись о пол. В голубых, как бирюза, глазах вспыхнуло изумление, уши покорно прижались.

– О, прошу простить меня, – проговорила она сбивчиво. – Я не видела. Весь день голова кругом от… Вы ведь та самая серая госпожа?

Лисгард возмущенно охнул, голубоглазая присела в коротком поклоне, кончики ушей покраснели. Хотела ответить что-нибудь едкое, но увидела, как потемнело лицо белокожего, и промолчала.

Бедняжка мялась и мычала, взгляд Лисгарда приковал ее к полу, еще немного, и эльфийка расплачется. Я махнула рукой и проговорила намеренно беспечным тоном:

– Да-да. Серая. Очень серая. И глаза желтые. Потому, что сову съела.

Голубоглазая растерянно захлопала ресницами, на белых щеках проступило подобие румянца, если так можно назвать крошечные красные пятна. Она отступила на пару шагов и беззастенчиво стала разглядывать меня.

– А вот это уже неприятно, – пробормотала я тихо, но Лисгард, похоже, услышал.

Он прошептал:

– Рэниаль, бесстыжая. Знал же, что не сможет держать язык за зубами.

– Может, я белая ворона? – спросила я таким же шепотом. – В смысле серая. Паршивый единорог в табуне, или как там говорят?

Лисгард громко покашлял, я повертела головой. Эльфы негодующе уставились на нарушительницу порядка, глаза круглые, губы превратились в узкие полоски.

Он подался вперед и проговорил с нажимом:

– Не знаю, из какого вы рода. Потрудитесь назваться, миледи.

Лицо эльфийки снова приобрело белый цвет, мне показалось, с легким оттенком смертельности, губы задрожали.

– Извините, Лисгард, сын Тенадруина, – проговорила она дрожащим голосом. – Моя бестактность непростительна. Я Уртэль, дочь Фариласа.

Брови белокожего сдвинулись, губы пренебрежительно скривились.

– Так и думал, – проговорил он и вскинул голову. – Только оружейники нахально ведут себя с высокородными эльфами.

Я подняла изумленный взгляд на Лисгарда. Лицо будто выточено из мрамора, смотрит грозно, свысока. Уртэль задрожала как осиновый лист, снова присела в поклоне и попятилась, натыкаясь на шныряющих эльфов.

Я повернулась к эльфу, глаза белокожего сузились, скулы поигрывают. Резкие смены милости на гнев делают его похожим на отца.