Читать книгу - "Революция крови - Артем Бук"

– Ты хочешь сказать, что уровень преступности на Мадагаскаре низок? – спросил я, пытаясь переварить полученную информацию. – А вы-то тогда что здесь делаете? И чем, собственно, занимаются миллионы головорезов?

– Такого я не говорил, – сплюнул шериф. – Понятно, в сравнении с остальным миром здесь всего больше – и убийств, и изнасилований, и краж. Но есть некий баланс. Кланы и банды иногда воюют, но их конфликты не затрагивают прочих островитян. За убийство без причины селянина члена банды казнят его же собратья. Родственникам достаточно обратиться к лидеру банды или к главе клана, который ее опекает. Мы же вершим правосудие для тех, кому некуда идти. Таких тоже немало. Идейные одиночки или семьи, не желающие зависеть от кого-либо. В основном те, кто добровольно переселяется с Большой земли. Открыто трогать нельзя и их, но, умри они без свидетелей, – никто из банд не станет выяснять, кто это сделал и почему. А переезжают они с ценностями, продав все, чем владели в вашем мире. Еще нас нередко привлекают к расследованиям кланы.

– Разве шерифы не находятся в оппозиции к местным порядкам? – недоуменно поинтересовался я. – И не пытаются утвердить здесь царство закона?

– Да чушь все это, – равнодушно парировал достойный представитель упомянутого сословия. – Нас и в лучшие годы набиралось чуть больше тысячи, что мы тут можем утвердить. Мы в политику не играем и не пытаемся изменить остров или оспорить чью-то власть. Мы – правосудие для беззащитных, не более того. С кланами у нас пакт о ненападении. Вообще-то они часто помогают нам, если это не идет вразрез с их интересами. С мелкими бандами – по-разному. Вот Черепа и Полумесяцы, например, довольно бедовые. Многие группировки в жизни не решились бы поднять руку на шерифа.

В банды идут те, у кого тестостерон зашкаливает – не мыслят жизнь без драки. Или, наоборот, слишком трусливые, да еще и ленивые, тупые и бесполезные для нормальной жизни. Банда их кормит-поит, дает кров, женщин и статус. Но эти группировки, несмотря на названия, не занимаются бандитизмом. Обычно они собирают дань с поселений, которым покровительствуют. Причем дело это добровольное, под строгим надзором кланов. Если банда плохо справляется с защитой, поселение может свободно перейти к другим. Тогда у банды возникнут проблемы с пропитанием, а у ее лидера – с главой клана. Это бизнес, просто бизнес. Не единственный, конечно. Многие шайки занимаются организацией проституции, азартных игр, боев без правил, наркотиками, даже контрабандой на материк и с него. Организуют решение проблем во внешнем мире.

– Каких, например? – глухо спросил я.

Маркус отвлекся от окуляров бинокля и внимательно посмотрел на меня.

– Разных, юноша, разных. Правильно мыслите… говорят, что решить могут любую проблему, вопрос лишь в цене. У них на связи Кварталы Радости, а там всегда можно найти достаточно глупого или жадного, в том числе и для убийства. Но инопланетники – это не их уровень, нет. Не думайте, что я тут последние недели дурака валял. Как раз прорабатывал местную версию. Ничего. Даниэль, когда была здесь, пользовалась защитой людей барона. Не нашел ни у кого мотива, вообще никакого.

Многовато новостей для утра. Как важных для моего будущего на острове, так и для понимания событий прошлого.

– Она об этом не упоминала, – небрежно бросил я. – О людях барона. Я-то думал, ее вы защищали все это время.

– Шерифы не занимаются защитой туристов, – рассеянно сказал законник, вновь припав к биноклю. – Это популярный бизнес среди кланов. Бандам его не доверяют – многие из них конфликтуют, а туристу нужен пропуск на все территории с минимальным риском. Этот пропуск – пара громил с татуировками клана. Стоит обычно двести – триста юнов в день. Недешево, да. Но без этого пришлый здесь легкая жертва. На них в общем-то обычные правила общежития не распространяются, они же не местные. Частенько их захватывают банды и требуют выкуп с родни на материке. Полиция ничего сделать не может. Ну передают информацию нам, но мы тоже бессильны – штурмовать штаб-квартиру шайки ради идиота, нашедшего приключения на свой зад, у нас возможностей нет.

Иногда просто убивают забавы ради, особенно если денег не находится. Девушек насилуют и продают в бордели. Этих мы всегда находим и вытаскиваем… через несколько месяцев или лет. Ну а обобранными до нитки в итоге оказываются почти сто процентов. Так что бедным сюда дорога заказана. Не знаю, на что они рассчитывают, – я лично участвовал в подготовке ролика с инструктажем по местному туризму. Может, его им не показывают? На самом деле большое количество жертв в интересах Всемирного правительства – не дай бог возникнет хотя бы намек на положительный имидж острова.

– Вижу, вы не фанат Всемирного правительства, – заметил я.

– Как и любой на этом острове, – пробурчал шериф. – Ладно, вон крестьяне потянулись со своими повозками, пора и нам.

Полагаю, привлечь архитекторов к планированию Саутленда забыли. Да и планирование как таковое не состоялось. Ров с водой, перед ним и за ним – полосы отчуждения по сто метров, с десяток мостов, ведущих в город со всех сторон, а внутри периметра – стройся кто как хочет. Многие дома стояли почти впритык друг к другу, улицы образовывались спонтанно, в основном в виде узких проходов между домами, бросающих вызов всем мыслимым законам геометрии. Магистрату удалось лишь прорубить четыре относительно широких проспекта, ведущих к торговой площади в центре города, где возвышалось сложенное из добротного камня здание ратуши и пестрели красками ряды шатров желающих сбыть свой товар. С восходом солнца патрули из местных жителей исчезли, и нашему проходу в поселение ничто не препятствовало.

Маркус нырнул в лабиринт домишек, увлекая меня за собой. Правила корпуса запрещали скрывать звезды на груди, и мы двигались достаточно быстро, стараясь отворачиваться при виде местных или закрывать символы шерифов пластиковыми мешками в руках. Минут через пятнадцать блужданий мой проводник резко остановился перед ярко-оранжевой дверью и с сомнением посмотрел на нее. Его колебания были мне понятны. Запомнить конкретный дом в этой вакханалии красок – дело не из легких. Оранжевых дверей я по пути заметил не меньше пары десятков. Ах да, нумерация домов или названия улиц в Саутленде были не в чести. Учреди кто-нибудь на острове почту, ее служители давно сошли бы с ума.

Торчать в проулке смысла не имело, и шериф тихо, но настойчиво постучал в дверь. Не меньше чем через пару минут занавеска ближайшего окна слегка одернулась, и некто достаточно долго таращился на незваных гостей. Затем дверь нехотя приотворилась, явив свету небритого детину под два метра ростом, с ярко-красными глазами, выдавшими, впрочем, не его принадлежность к расе опасных инопланетников, а скорее пристрастие к местным сортам пива.

– Чего вам? – недовольно процедил разбуженный нами субъект. – На дворе семь утра, чтоб вас. Я так рано не встаю.

– Ты Джамбо, – обличающе заявил шериф. – Ты должен услугу шерифу Томасу Барксу. Я шериф Маркус Смайт и пришел взыскать долг.

Я почему-то пребывал в убеждении, что мы идем к некоему старому знакомому моего спутника, и формулировка приветствия меня озадачила. Шериф и детина оказались незнакомы. Слова Маркуса, однако, нашли отклик в душе владельца оранжевой двери, поскольку он без дальнейших пререканий отступил в сторону, пропуская нас внутрь.