Читать книгу - "Комсомолец. Осназовец. Коммандос - Владимир Поселягин"

– Ну, здравствуй, мой любимый… – нежно пропел я.

Спустя десять минут пройдя в офицерскую, я похлопал по щекам агента, и пока тот морщился от электрического света, бившего в глаза, выдернул кляп и зло крикнул-спросил:

– Ну что, шпиен, давай изливай свою душу! А то до-о-олго умирать будешь. Давай-давай, говори, вижу, что понимаешь меня!..

Спустя полчаса я метался по помещениям бункера. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, похоже, придется сдать этот бункер со всеми запасами и пленным, с другой, чтобы все это не попало в руки Советам, придется в одиночку уничтожить больше девяти десятков бандитов. Причем это не обычная шваль, а самые опытные отряды, сведенные в один большой. Некоторые были даже переброшены из других районов. Немцы отбирали их по одному, подкармливая. Однако я хохол, а не супермен, с ротой в одиночку не справлюсь. Тут так, просто повезло. Вот теперь и мучился, разглядывая запасы.

– Да что же это такое?! – возмутился я и зло ударил по бетонной стене арсенала кулаком.

Немецкая разведка собиралась ни много ни мало обезглавить комиссию Киевского особого военного округа, что должна прибыть с войсковой инспек цией во Владимир-Волынский с заездом в Луцк. Проезжать они будут по той самой трассе в трех километрах от этого бункера. Теперь становилось понятно, почему в арсенале большое количество тяжелого вооружения. После акции его оставят на месте и всю ночь будут уходить от преследования. По сообщению агентов германской разведки в штабе округа, проезжать те будут примерно под вечер, вот и готовились бандиты.

В этом бункере были собраны лучшие бойцы по тяжелому вооружению. Пулеметчики, снайперы, пэтээрщики. Именно на них будет основная работа по уничтожению автоколонны со старшим комсоставом армии, включая представителей политуправления и замов первого секретаря Украины. Самого Хрущева в колонне не будет, он находился в Москве.

Другая группа в девяносто человек находилась в других бункерах, тоже старых польских. Они располагались также недалеко, в пятнадцати километрах, и входили в единую сеть с этим, где я находился. По словам агента, там мог спокойно укрыться под землей слегка обескровленный батальон, а не одна рота. Задача этой группы – перекрыть трассу со стороны Владимира-Волынского, чтобы основная группа гарантированно уничтожила всю колонну. Всего в этом деле задействовано более двухсот бандитов, но другие скрывались, ожидая акции, в селах, деревнях и лесных схронах. Акция должна была пройти через два дня. Времени впритык.

– Да чтоб вас! – вырвался у меня крик души.

Развернувшись, я направился в офицерскую комнату отдыха.

Я решил принять правильное решение.

Вернувшись в комнату с агентом, я развязал ему руки и положил первый лист бумаги.

– Рисуй и пиши, – велел я. – Все, что знаешь о бункерах, схронах и хуторах, где скрываются банды националистов. Всех их помощников не забудь.

– Но они…

– Да мне по хрен, пусть будут борцы за свободу. Пиши, а то и вторая рука без пальцев останется.

Через полчаса на пяти листах, которые я нашел в тумбочке у кровати убитого главаря банды, были показания «языка». Всего дважды пришлось стимулировать. Понятливый оказался.

После этого я убрал исписанные листы в карман, и снова связав руки агента за спиной, вывел его в коридор и повел за собой к генераторной. Там я заглушил генератор – не фиг бензин тратить, он не резиновый – и, подсвечивая фонариком, повел вражеского резидента к выходу. У казармы я остановился и, оставив пленного в проеме двери, чтобы был на виду, выбрал из оружейной стойки пистолет-пулемет, который сначала принял за ППД, но потом разобрался, что это финский «Суоми». Тогда я полюбопытствовал и убрал его на место – больно уж тяжел был, – а сейчас решил прихватить вместе с подсумками, где находились запасные диски.

– Пошли, – скомандовал «языку», который с интересом смотрел, как, подсвечивая фонариком, я выбирал себе автомат. В стойке их было восемь штук.

В проеме двери я развернулся и, прижав приклад к плечу, выпустил короткую очень в сторону нар. Брызнули щепки, хорошо видные при свете фонарика, и по ушам ударил грохот очереди. Лягался автомат довольно прилично и для моего веса был действительно тяжеловат. Но очередь легла кучно.

– Чего на полу валяешься? – спросил я у «языка», заметив, что тот вытянулся метрах в трех от меня. – Вставай и пошли.

Тот, видимо, подумал, что расстреливают его, и то ли со страху, то ли по привычке грохнулся на пол. Вставать ему со связанными сзади руками было неудобно, пришлось подойти и помочь.

– Э-э-э, батенька. Да ты тут, я смотрю, лужу напрудил. Ну, сам виноват. Все, топай давай.

Наконец мы, откинув квадратную крышку, оказались снаружи. Тут ничего не изменилось, все так же недалеко лежали двое убитых бандитов и благоухал у кустарника Дмитро.

– Так, давай на тот склон, и лег лицом вниз.

Как только «язык» выполнил мой приказ, я закинул автомат за спину и начал таскать трупы ко входу в бункер, сбрасывая их вниз. Следы волочения, конечно, оставались, но я и так с трудом пер эти туши, они неожиданно оказались тяжелыми. Оружие я отправил следом, а крышку окопа, где раньше сидел Дмитро, сбегав, бережно прикрыл, чтобы ее тоже со стороны не было видно.

– Вставай, – скомандовал я, держа автомат на изготовку. Шпик перекатился на бок и с трудом встал, хмуро глядя на меня. Он уже знал, что шуток или промедления я не люблю.

– Вперед по дну оврага. Скорость движения – быстрый шаг, переходящий в трусцу. Шаг влево, шаг вправо считается побегом. Прыжок вверх – попыткой улететь. Шаг назад – попыткой совратить конвоира… Шучу, не смотри на меня так. Бе-егом!

Мы действительно пошли быстрым шагом, иногда переходящим на бег. Буквально через десять минут за очередным поворотом показалась повозка. Вот это мне сильно не понравилось – то, что я там увидел.

– Лежать, лицом вниз, – тихим шепотом скомандовал я языку, после чего, привстав, стал разглядывать увиденную картину. Там такой живчик лет сорока на вид спокойно копался в моих вещах. По одежде – типичный крестьянин-батрак. Рядом крутился Шмель, вдруг я отчетливо услышал, как он загавкал на вора. Это был первый лай щенка, что я услышал.

– Пшла, шавка, – пнул тот его не глядя. Щенок от удара отлетел в сторону и несколько раз перекувыркнулся по земле, скуля. Красавец повернул голову и с некоторой укоризной посмотрел на вора.

– Эй? – привстал я над поворотом оврага, он удобно скрывал нас. – Ты что делаешь, сука?!

Быстро обернувшись, крестьянин вдруг побежал, держа в руках один из моих мешков. Он успел добежать до склона и шустро начал взбираться по достаточно крутому склону, скользя растоптанными ботинками по траве. Коротко прогрохотала очередь – патронов так в шесть-семь. Судя по тому, что справа и слева от вора поднялись облачка пыли, пара пуль прошла мимо, но вот остальные попали куда надо.