Читать книгу - "Гончие забвения - Дмитрий Миконов"

пальцем пенсне.

— Бешенных псов усмиряют, — он спохватился, поняв, что сболтнул лишнее. — Я закончил, мастер Талио. Буквально пять минут, и боль уйдет. Шрам, увы… тут уже ничем не могу помочь.

Вир понимающе кивнул. Дураку было понятно, что его и так подлатали по высшему разряду. Что-то дорогое, сильнодействующее. Боль уже утихала, сменялась назойливым зудом.

— Сколько должен? — спросил Вир, сев прямо.

Костыль кое-как содрал с носа пенсне, протер стекла краем фартука.

— Это в счет моего долга. За тот случай в соборе Святой Стефании, — он посмотрел своими немигающими глазами. — Я долги помню.

Вир снова кивнул. Помнил и он.

Костыль тогда погорел на кровопускании у епископа. Охрана нашла второе дно в чемоданчике, с кровью Его Преосвященства. Хирург сдал чернокнижника, для которого выполнял заказ — Вир случайно упустил липового «брадобрея».

Пришлось писать кучу объяснительных бумажек.

— Одежду приведут в порядок, — Костыль махнул рукой в сторону бурлящих чанов. — Но чуть дольше обычного, — он запнулся на мгновение. — Полынь. Запах въелся.

— Некоторые верят, — Вир коснулся ободранных запястий. — Что полынь обрывает связи с Зерцалом.

— А вы что скажите?

Вир нехорошо растянул губы.

— А я ее пью… настойку полынную. Давно. Только помогать стала хуже, — Вир хотел по привычке достать зеркало, но карманов в нательной рубахе не было. — Где мои вещи?

— Под замком, держите ключ от личного номера. Воду уже нагрели. Вторая дверь — выход в общую парилку.

— Не кстати, — Вир качнул головой и попытался встать, но закружилась голова.

— Вот видите, — укоризненно покачал головой хирург. — Вода и пар на пользу пойдут. Выгонят хворь из костей.

— Да что с тобой поделать, — не стал спорить Вир.

Мысль погрузиться в горячую, обжигающую воду сейчас казалась крайне притягательной.

Глава 17

Вир полулежал в бочке, вжавшись затылком в теплую древесину, как дитя в утробе матери. Горячая вода обжигала кожу, вытягивала из мышц усталость. Казалось, что еще мгновение — и он растает в ней, раствориться в этой блаженной неге. Он уже несколько раз засыпал и просыпался, когда в бадью подливали горячую воду. Кожа на пальцах сморщилась и покраснела.

Вир плеснул водой в лицо, сбрасывая дрему.

Вновь взял в руки свой блокнот. Остальные вещи лежали в корзине, поперек нее — грязная трость. Рядом оставили ведро и чистую тряпку. С намеком — мистик сам разберется со своими премудростями.

А флягу наполнили, не забыли.

Сервис в стиле Костыля.

Вир перевернул страницу. Экзорцист писал торопливо, убористым подчерком. Излагал мысли сумбурно и скрупулезно, одержимо. Приходилось пробираться сквозь мазню из собственной крови, перечитывать и расшифровывать. Благо, навык давно был отточен на древних текстах.

«…Эксперимент номер девять. Попытка вызвать ассоциации, не затрагивая защиту. Расцарапала лицо. Повторяла фразу — не он… не он… (Примечание. Знак вопроса на полях, подчеркнут дважды). Пришлось использовать вытяжку мака, двойную дозу.»

«…Эксперимент номер тринадцать. Применил магниты и звуковые колебания. Никакого эффекта. Судороги.»

«…Эксперимент номер двадцать пять. Приглашен медиум из Брюха (Примечание: сомнения, шарлатан?). Истошно выла. Разбила голову о стену. Пришлось прервать. (Примечание. Едва не умерла. Приглашен знахарь).»

Вир со вздохом захлопнул блокнот.

Чертов коновал.

Картина постепенно вырисовывалась, отнюдь не радужная. Проклятие медленно переваривало память, цепляясь за новые слои, будто комок колючек репейника. Мощное, многослойное кружево, которое, после обновления Антикваром — стало абсолютно герметичным.

Ну почти.

Вир отшвырнул блокнот обратно в корзину. Зря Ларс бродит по подвальным аптекам и скупает травы. Замок мастера можно открыть лишь профессиональным инструментом.

Вир стукнул кулаком по воде — брызги окатили стены.

— Эй, — его голос, хриплый от пара, глухо отозвался под низким потолком. — Банщик!

В проеме возник широкоплечий детина с выбритым затылком и внимательными глазами.

— Вели позвать скупщика, — распорядился Вир. — Для серьезного дела. Деньги есть.

— Хромой Яша сегодня работает, — уточнил банщик.

— Да хоть кривой, хоть косой. Если дело свое знает — зови.

Банщик молча кивнул и потерялся в клубах пара. Здесь, в Прачечной, лишних пояснений не требовали.

Решив не терять времени, Вир выбрался из бочки, накинул на плечи простыню и, по совету Костыля, отправился в парилку.

Воздух здесь обжигал легкие и был сухим, как в горне. Помещение небольшое, обшитое темным деревом. На печи тлеют раскаленные камни. Дальше дверь с оконцем, за которым виднелся бассейн с черной водой.

Здесь уже парились двое, грелись на верхней полке. Вир сел поодаль, на свободное место. На него посмотрели — не враждебно, не дружелюбно — оценивающе. Но он не лез к ним, поэтому они продолжили свою неторопливую беседу.

— …ну и шнырят, сволочи, будто тараканы, — пробасил мясистый тип, у которого под шрамами было не видно кожи. Перебитый нос, пальцы словно обрубки, которые он постоянно сжимал в кулаки. — Один балакал, что трупы из Стигийских Нор забили канал. Плывут, как карасики на нерест, только кверху брюхом.

Хрюкнул над собственной шуткой и пояснил.

— Видать у черни опять новый король.

Второй — сухой и жилистый, в синих наколках и с деревянным жетоном бригадира артели на шее — проскрипел в ответ.

— Да ну? А я думал, в заброшенных квартирах одни принцы живут. В коронах из крысиных костей, — зашелся то ли смехом, то ли хрипом. — Режут друг дружку без устали, а их все больше лезет. Тальграф — как падаль вонючая. Все шакалы из округи сбежались, мать твою.

Вышибала сплюнул на камни.

— Слыхал про Конуру? Распечатали — будто купцову дочку в пост.

Оба заржали. Здоровяк продолжил.

— Говорят, самого главного взяли. Серьезный мужик. Сам сознался — крепости брал раньше.

— Да кто ж его не сознается, если с кнутом в заднице?

Смеялись до икоты.

— Точно. Солдатня дурака себе нашла, лишь бы перед герцогом не позориться. Заплечный мастер на виселице оженит, народу на потеху.

Артельщик расстроился.

— Зато там теперь работать нельзя. Дрейкфорд зверем ходит, стража гребнем чешет.

— Точно. Рыбки хотят словить, а сеть по болоту тянут. Что-то будет.

— Ага. Резня.

Телохранитель неожиданно оживился.

— А, слыхал про императора?

— Как это?

— Напел тут купчик один, — бугай понизил голос. — Император к нам в гости плывет.

— К тебе, штоль? — заржал артельщик. — Где примешь?

— Да иди ты. К дяде едет. К герцогу.

— За тюрьму сломанную спросить хочет?

— Да не, это ему побоку. Дела семейные порешать.

— Или порешить?..

— Или так. А мы — посередке.

Оба опять заржали как кони.

Вир слушал в пол-уха, закрыв глаза. Глубокий бас и хриплый скрежет сливались в отвратительную какофонию злорадства и страха. От этого в парилке становилось невыносимо душно.

Так и не сказав ни слова, он вышел к бассейну.