Читать книгу - "Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов"

да так настойчиво. И когда ты отказался её лечить, она вроде бы улыбалась, но глаза были злые.

— Ты права, солнышко, — согласился я. — Она обиделась. Иван Дмитриевич предупредил, что она умеет плести интриги и распространять сплетни. Нужно быть осторожными с ней.

— Как же всё сложно, — вздохнула Машка. — И страшновато немного. Раньше я думала, что дворяне живут просто — балы, развлечения, красивая жизнь. А на самом деле там столько интриг, обмана, двуличия…

— Именно так, — кивнул я. — Высшее общество — это поле битвы, где оружие — слова, улыбки и обещания. Но мы должны научиться в нём ориентироваться.

Машенька кивнула и прижалась ко мне:

— Я так устала, Егорушка. Можно я уже лягу спать?

— Конечно, солнышко, — я откинул одеяло. — Ложись, отдыхай.

Машка забралась под одеяло с довольным вздохом. Я потушил свечи, оставив гореть только одну у кровати, и лёг рядом.

— Егорушка, — сонно пробормотала Машенька, уже закрывая глаза, — а знаешь, что мне больше всего понравилось сегодня?

— Что? — спросил я.

— Танцы, — улыбнулась она. — Когда мы с тобой танцевали. Это было так прекрасно… Музыка, свечи, ты рядом… Как в сказке.

— Мне тоже понравилось танцевать с тобой, — признался я, обнимая и целуя её.

Машка счастливо вздохнула и через минуту уже спала, тихо посапывая. Я ещё некоторое время лежал без сна, обдумывая прошедший вечер.

Всё прошло хорошо, даже лучше, чем я ожидал. Мы произвели нужное впечатление, завели полезные знакомства, получили множество деловых предложений. Градоначальник стал нашим покровителем, княгиня Шуйская одобрила Машеньку, Иван Дмитриевич доволен результатами.

Я посмотрел на спящую Машку. Её лицо в свете свечи было спокойным и счастливым. Она доверяла мне, верила, что я смогу защитить её и наше будущее. И я не имел права её подвести.

С этими мыслями я наконец заснул, чувствуя, как усталость навалилась тяжёлым грузом.

Утро началось гораздо раньше, чем мне хотелось бы. Едва рассвело, как в дверь постучали. Машка что-то недовольно пробормотала во сне и натянула одеяло на голову, а я, зевая, поплёлся открывать.

На пороге стоял Захар с виноватым выражением лица:

— Прошу прощения, Егор Андреевич, но внизу уже третий посетитель вас ждёт. Я говорил, что вы ещё спите, но они настаивают. Говорят, дело неотложное.

— Третий? — переспросил я, окончательно просыпаясь. — А первые двое где?

— В трактире сидят, чай пьют. Семён Петрович их развлекает как может.

Я тяжело вздохнул. Видимо, вчерашний приём дал о себе знать — все, с кем я разговаривал, решили не терять времени и явились с утра пораньше.

— Скажи, что я через полчаса спущусь, — распорядился я. — Пусть подождут.

Захар кивнул и ушёл, а я вернулся в комнату. Машенька высунула нос из-под одеяла:

— Егорушка, кто там?

— Посетители. Деловые люди. Видимо, после бала все решили, что я готов обсуждать дела с раннего утра.

— Ох, — посочувствовала она. — А я-то думала, сегодня спокойно проведём день…

— Я тоже так думал, — вздохнул я, умываясь холодной водой из кувшина.

Я оделся, привёл себя в порядок и спустился вниз. В трактире за разными столиками действительно сидели трое мужчин. Одного я узнал сразу — Павел Иванович Третьяков, московский промышленник, с которым меня познакомил градоначальник. Двое других сидели в самом углу таверны.

Увидев меня, Третьяков поднялся и поклонился:

— Егор Андреевич, доброе утро! Простите, что так рано, но у меня дела в городе, и мне нужно выезжать сегодня к обеду. Решил всё-таки перед отъездом ещё раз обсудить с вами деловое предложение.

— Доброе утро, Павел Иванович, — ответил я, пожимая ему руку. — Прошу, садитесь. Семён Петрович, принеси нам чаю!

Мы уселись за стол в углу, подальше от остальных посетителей. Третьяков достал из сумки кожаную папку с бумагами:

— Вот, я тут набросал предварительные расчёты. Смотрите.

Он разложил передо мной несколько листов с цифрами и схемами:

— Итак, стекольное производство. У вас сейчас какой объём выпуска в месяц?

— Около девяносто листов, — ответил я. — Но дело в том, что у нас на них есть постоянный покупатель. В зависимости от ваших предложений, я обдумаю решение о возможном увеличении производства.

— Хорошо, — кивнул Третьяков, делая пометки. — Я предлагаю увеличить производство втрое.

— Для этого понадобится построить ещё печи, нанять дополнительных мастеров, закупить больше сырья.

Третьяков ткнул пальцем в цифры:

— Да, мы прикинули — примерно три тысячи рублей. Я готов вложить эту сумму. Взамен прошу двадцать пять процентов от прибыли и преимущественное право на сбыт через мои московские торговые дома. При чем заметьте, цена за лист будет выше, чем вы продаете через Игоря Савельевича.

Я внимательно изучил расчёты. Цифры выглядели разумно, предложение было честным — не пытался содрать больше, чем следовало.

— А как насчёт управления? — спросил я. — Вы будете вмешиваться в производственный процесс?

— Ни в коем случае, — покачал головой Третьяков. — Вы — мастер, вы и управляете. Я лишь вкладываю деньги и организую сбыт. Всё честно и прозрачно. Раз в квартал — отчёт о прибылях и расходах, дележ согласно договорённости.

— А срок партнёрства?

— Предлагаю три года с правом продления по обоюдному согласию. Если через три года захотите разорвать партнёрство — пожалуйста, я выхожу, долю вложенную в производство оставляю за вами.

Предложение было действительно выгодным и честным. Третьяков не пытался поставить кабальные условия или получить контроль над производством.

— Мне нужно время подумать, — сказал я. — И обсудить с моими партнёрами — Игорем Савельевичем и Фомой Степановичем. Они ведут торговые дела, их мнение важно.

— Разумеется, — согласился Третьяков. — Мою карточку с адресом я вам дал на приеме. Напишите, когда что-то решите. Только не затягивайте слишком — у меня есть и другие проекты, куда можно вложить деньги.

Это не было угрозой, просто деловая информация. Я кивнул:

— Напишу в течение месяца.

— Договорились, — Третьяков протянул руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.

Московский промышленник откланялся и ушёл, оставив свои расчёты мне на изучение. Едва он вышел, как к моему столику направился следующий посетитель — пожилой мужчина в добротном кафтане с хитрым прищуром.

— Егор Андреевич? Позвольте представиться — Кирилл Семёнович, управляющий имением барона Строганова в Туле. Барон просил передать вам письмо и дождаться ответа.