Читать книгу - "Архитектор Душ II - Александр Вольт"

ей было интересно посмотреть. Увидеть Виктора Громова в ситуации, где его статус и умение манипулировать людьми не будут стоить ровным счетом ничего. Увидеть его беспомощным и неуклюжим.

Да, она помнила, как Громов постоял за них тогда в кабаке Торбина, и как он без капли сомнений бросил вызов Орлову за то, что он на весь дом Муравьевых оскорбил их.

Но желание посмотреть, как над ним будут издеваться, грело ее душу. Но то, что произошло дальше, заставило ее забыть о злорадстве.

Тело Громова изменилось. Ушла сутулость, исчезла та ленивая, вальяжная расслабленность, которая так ее бесила. Он встал в стойку. Криво, с ошибками в постановке ног, но эт была настоящая фехтовальная стойка. Лидия, которую отец в детстве заставлял заниматься с тем же Рихтеровичем, сразу увидела это. Он что-то помнил. Что-то знал.

А потом начался бой. И Лидия, забыв, где она находится. Превратилась в чистого аналитика. Она смотрела не на драку, а на танец стали. Феликс двигался легко, почти танцуя, его клинок был продолжением руки. Он не атаковал, он вел, задавал вопросы, на которые Громов был вынужден отвечать.

И ответы Громова… она не могла подобрать точного слова. Они были похожи на попытку ученика, который всю ночь учил не тот предмет, отчаянно выдать хоть что-то осмысленное на экзамене.

В них не было правильности, не было фехтовального изящества, но была какая-то непробиваемая упрямость.

Можно было лишь сказать, что ответы просто… были. Они существовали в этом мире, нарушая все правила хорошего боя, но все же заставляли клинок Феликса не достигать цели. Все. Никак иначе.

Его парирования были грубыми. Он отбивал удары силой там, где нужно было уводить клинок мягким движением кисти. Его работа ног была катастрофой — он спотыкался, терял равновесие, отступал тогда, когда можно было контратаковать. Он был плох.

Но Виктор держался.

Именно это и поразило Лидию. Несмотря на неуклюжесть, на сбитое дыхание, на градом льющийся пот и заливавший глаза, он не сдавался.

Он отвечал на каждый выпад, отбивал каждый удар. В его движениях не было искусности, но была воля к выживанию. И его лицо… Оно было другим. Сосредоточенным. Серьезным. Каждая мышца на теле была напряжена, взгляд сфокусирован на клинке противника.

И тут она поймала себя на том, что смотрит не на его технику. Ее взгляд слишком долго задержался на том, как вздуваются мышцы на его предплечье, когда он парирует удар. Как играет мускулатура спины под промокшей рубашкой, когда он уворачивается. Как капли пота медленно стекают по его виску, очерчивая линию скулы.

Она резко моргнула и мысленно отругала себя. Идиотка. На Громова заглядываться? Вот еще. Она заставила себя снова смотреть на бой, но теперь к холодному анализу примешивалось что-то еще. Что-то теплое, тревожное и совершенно неуместное.

Возвращение домой прошло в молчании. Они готовили ужин на кухне, и эта бытовая рутина дала возможность ей отдохнуть и отключить мозги. Можно было не думать — просто чистить картошку, резать овощи, слушать, как шипит мясо на сковороде.

— Как думаешь, он выживет? — вдруг спросила Алиса, нарушив тишину. Они остались на кухне вдвоем, пока Громов поднялся к себе.

Лидия пожала плечами.

— На дуэли? Очень хочется верить, но пациент потенциально скорее мертв, чем жив. Ты же видела. Феликс с ним играл. А Орлов, даже пьяный, играть не будет.

— И что тогда с нами будет? — в голосе Алисы послышался страх. — Эта… связь… она же никуда не денется? Мы просто… умрем вместе с ним?

— Может быть, нам повезет, — сказала Лидия, и ее голос прозвучал холоднее, чем она хотела. — Может быть, наши страдания на этом и закончатся. Связь разорвется, и мы сможем разойтись Каждая будет заниматься своими делами.

Она увидела, как побледнела Алиса, и почувствовала укол вины. Это было жестоко. Но это была та надежда, за которую она цеплялась. Свобода.

— Не расстраивайся, — улыбнулась она своей новой подруге по несчастью. — Мы сможем спокойно встречаться, ходить на выставки, пить вкусное вино в ресторане и ходить в клубы. Кто нам запретит? — Лидия толкнула стоящую рядом Алису бедром, отчего та мягко улыбнулась.

Лидия продолжала резать овощи, но нож в ее руках дрогнул. Она говорила о свободе, о будущих встречах и прогулках, но глубоко внутри сидел ледяной страх. А что, если она ошибается? Что, если связь не разорвется после смерти Громова, а наоборот утянет их за собой в могилу? Что, если после грядущей дуэли они все трое окажутся трупами где-то на окраине города? Лидия крепче сжала рукоятку ножа, заставляя себя сохранять спокойное выражение лица. Алиса не должна видеть ее страх. Одной паникующей девушки в доме достаточно.

— Еще раз так пнешь, — заметила рыжая, — и мало не покажется.

— Ой-ой-ой, — закатила Лидия глаза. — Напугала кота сосиской.

Алиса выдохнула, и Лидии стало немного легче. Она не хотела обижать свою спутницу. Это случилось… нечаянно.

Когда они накрыли на стол, Лидия попросила Алису позвать Громова. Через минуту они вернулись. И Лидия сразу поняла — что-то случилось. Он не просто устал. Он был… обеспокоен. На его лице застыла маска напряжения, а взгляд был отсутствующим, направленным куда-то внутрь себя.

Спустя несколько минут молчаливого ужина она не выдержала.

— Громов, на тебе лица нет.

Когда он, после долгой паузы, произнес эти два слова — «Лизу похитили» — мир для Лидии на мгновение перестал существовать. Шок был не столько от самого факта, сколько от его обыденности. Она жила в мире, где такие вещи случались. Она читала о них в газетах, слышала в перешептываниях на приемах. Но это всегда было где-то там, далеко, с кем-то другим.

А теперь это было здесь. В ее новой жизни. С человеком, которого она пусть и не ненавидела, но к которой испытывала лишь легкую неприязнь.

Лизавета была для нее просто глупой безродной девчонкой, повесившейся на Громова. Не более того. Но похищение… возможное убийство… На ее месте могла быть сама Лидия. Эта мысль была холодной и острой, как осколок льда под кожей. И это пугало.

Их напряженный диалог прервала вибрация. Телефон Громова, лежавший на столе, зажужжал.

Экран загорелся. Они втроем уставились на него. «Лизавета».

Лидия затаила дыхание. Что это? Розыгрыш? Жестокая шутка?

Она смотрела, как Громов медленно протянул руку. Как смахнул блокировку. Как открыл чат. На экране появилось заблюренное изображение. Она видела, как слегка дрогнул его палец, когда он