Читать книгу - "Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл"

этого было недостаточно. Что сломало его, так это глаза. Она провела, как казалось, целую вечность, пытая его множеством точных и тщательно продуманных способов, и он сопротивлялся. Затем, однажды, он посмотрел ей в глаза и понял, что смотрело на него.

Ничто.

Она никогда не остановится, потому что ничего не чувствует, и она слишком хороша в этом, чтобы по ошибке заставить его умереть. В этот момент он понял, что все кончено. Тогда он понял, что больше нет смысла бороться. Он сделал то, о чем она просила. Он даже пытался объяснить, что не может вырабатывать достаточно энергии, чтобы управлять этим, но это просто заставило ее снова применить свои ох-какие-точные методы, чтобы вытащить это из него. Оставив его опустошенной оболочкой, лишенной всякой надежды.

Дверь в дальнем конце сарая открылась, и сквозь нее хлынул солнечный свет, такой яркий в темноте, что болели глаза. Пусть это будет он, а не она. Он, а не она. Он - это еда и вода. Она - это…

Его глаза привыкли, и он наблюдал, как она спокойно шагает к нему, пыльный солнечный свет отражается от ее черных волос, в руках у нее большой поднос. Его тело дрожало, но слез не было. Женщина - она так и не сказала ему своего имени - была миниатюрной, что можно было бы сказать в других обстоятельствах. Не намного выше пяти футов, сотня фунтов, промокшая насквозь. Не то чтобы это имело значение; ее сила не была физической. На самом деле, она ни разу не коснулась его.

Она поставила поднос перед ним, поправила очки на носу и весело сказала:

- Маркус, сегодня вечером у нас очень много дел, так что я надеюсь, ты чувствуешь себя полезным. Мы ведь не хотим никаких глупых истерик, правда?

И закончено, и бесконечно.

Глава 13

Ханна заметила, что начинает засыпать, когда голова стала клониться вбок, и, встряхнувшись, попыталась проснуться. Она села ровнее и оглядела загон, где Стелла, Реджи и Окс сидели за своими столами, выглядя измотанными. Каждый был занят чем-то своим: кто-то листал страницы в интернете, а Окс бездумно рисовал каракули.

- Ладно, - заявила она, - это абсурд. Нет никаких причин всем нам быть здесь так поздно. Уже далеко за полночь.

Она многозначительно посмотрела на Стеллу.

- Что? - ответила Стелла. - Я вообще-то здесь живу. Что вы трое здесь делаете?

- Я здесь, - сказал Реджи, намеренно избегая смотреть в сторону Окса, - чтобы убедиться, что кто-нибудь не сделает ничего глупого.

- Я здесь, - ответил Окс, - в знак протеста против ограничения моих прав на свободу слова фашистами, руководящими этой газетой. - Он посмотрел на Ханну. - Почему ты все еще здесь?

- Я здесь, потому что я высокопоставленный член вышеупомянутых фашистов, и мне нужно убедиться, что газета действительно выйдет в печать.

- А мы здесь, - Ханна чуть не упала со стула от удивления, когда Мэнни заговорил со своего места прямо за двойными дверями, – ради чая и печенья. - Он помахал кружкой, которую держал в одной руке, и стопкой из шести шоколадных печений, которую держал в другой.

- Как он получил доступ к запасу печенья Грейс? - заныл Окс. - Я все обыскал, но не смог их найти. Почему он особенный?

Мэнни постучал печеньем по голове.

- Она любит шоколад.

Окс был в недоумении.

- Погоди-ка, ангел, который живет в… Ой!

“Ой” прозвучало потому, что Реджи только что пнул Окса под столом.

- Почему?

- Это потому, - сказал Реджи, - что есть определенные вещи, о которых не спрашивают.

Окс потер ногу.

- Мы журналисты. Вопросы - это наша работа.

- Но давай не будем рисковать, раздражая то, что нас защищает, пока мы это делаем.

Реджи был прав. Ханна была очарована ужасающей ангельской сущностью, обитавшей в теле Мэнни, но были некоторые вопросы, которые, вероятно, лучше не задавать.

- Ребята, - сказала Стелла, - вы все упускаете общую картину…

Остальные трое в замешательстве повернулись к ней.

- Мэнни?

Теперь они тоже смотрели друг на друга в замешательстве.

- Он в брюках?

- Ооооо! - воскликнула Ханна, а затем присоединилась к аплодисментам всех четверых.

Мэнни должным образом поклонился и засунул в рот целое печенье.

- Мэнни, мне просто интересно, - рискнула заговорить Ханна, - сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем запустить печатный станок?

Он громко отхлебнул чаю, прежде чем ответить с полным ртом печенья:

- Мы готовы, когда вы будете готовы.

- Мы готовы уже больше часа, - сказала Стелла. - Помнишь? Я спустилась и сказала тебе?

Мэнни посмотрел на неё, откусил печенье и прожевал.

- Мы этого не помним.

Стелла вздохнула.

- Я точно говорила, но ты в это время… наслаждался перекуром.

Выражение лица Мэнни было как у обдолбанного парня, которому только что вручили счет.

- Оооо, нам жаль.

Он закрыл глаза и покачивался пару секунд. Остальные четверо посмотрели друг на друга.

- Эм, Мэнни… - начала Ханна.

Прежде чем она успела что-то сказать, по зданию раздался знакомый стук и грохот работающего внизу печатного станка.

- Как он… ОЙ! - закричал Реджи.

Окс бросил на него многозначительный взгляд через стол.

- Есть определенные вещи, о которых не следует спрашивать.

Двое мужчин скорчили друг другу рожи.

- Ладно, - сказала Ханна, решив двигаться дальше. - Теперь у вас еще меньше причин быть здесь.

- Да, - сказал Окс, - я все равно не уйду, пока этот угрюмый мерзавец не вернется.

- Посмотрите на это, - сказала Стелла. - Он беспокоится о Бэнкрофте.

- Очень беспокоюсь. Его арестовали в примерочной Victoria’s Secret. С нетерпением жду возможности поиздеваться над этим старым грязным ублюдком.

- Простите, что разочаровал, - рявкнул Бэнкрофт с порога.

На этот раз Ханна от удивления буквально подпрыгнула на стуле.

Грейс стояла позади него, предлогая свою помощь и выражая готовность пойти в полицейский участок и дождаться, пока его освободят.

- Я полностью оправдан, и все обвинения сняты, - заявил он. - Я занимался настоящей журналистикой, что, как я понимаю, может быть чуждо некоторым из вас, но именно так это и выглядит.

- Похоже, - начал Окс, тщетно пытаясь успокоиться.

- Ворваться в примерочную Victoria’s Secret и получить пощечину от пышнотелой леди, пытающейся влезть в корсет, который, по моим подсчетам, был