Читать книгу - "Следователь - Александр Н. Александров"

не заметил ничего необычного в поведении Мари Кросс в день перед убийством. Зато через пару дней после того, как Марко отправился в морг, четыре — вдумайтесь в это число, Гастон! — четыре человека видели на территории Летнего Дома странного типа в черной шляпе.

— Смотрю, эта шляпа не дает Вам покоя, — Гастон, усевшись на крышку комода, потягивал что-то из маленькой серебряной фляги. Фигаро, почему-то, был уверен, что у Первого Зама там совсем не вишневый сок.

— Покоя? Гастон, это полный бред! Предположим на минуту, что этот человек и есть убийца. Тогда какого дьявола он светит своей тюбетейкой сразу после убийства Сплита? Ему бы залечь на дно и сидеть тише воды, ниже травы, а он разгуливает, как ни в чем не бывало! Да, черт, хотя бы шляпу снял…

— И какой вывод Вы можете сделать из всей этой ерунды?

— Пока что только один, — следователь устало вздохнул. — И он мне не нравится. Впрочем, пока это просто догадка, не более… Устал я, Гастон. И очень хочу спать. Но сперва — есть.

— Я прикажу накрыть прямо здесь. Вы любите зеленый борщ со сметаной?

— Обожаю. И не торопитесь запрягать повозку — я хочу прогуляться перед сном. Мне надо все это обдумать…

Единственный мост в Нижнем Тудыме, в народе прозванный Часовым, пересекал безымянный приток Строчки недалеко от стен Большой Пружинной. Далее реку засасывала в себя через широкую чугунную трубу фабрика, для того, чтобы выплюнуть уже на далекой окраине — полную грязи, ржавчины, масляных пятен и мелкой стружки. Щуки и окуни в этой каше не выживали, а вот знаменитые тудымские караси вольготно плодились и размножались, достигая завидных размеров. Есть их, правда, было невозможно и даже опасно: начиненная железной шрапнелью и ядреной алхимией рыба не годилась в пищу даже свиньям. Зато караси приятно светились в темноте, по этой причине став модными завсегдатаями тудымских фонтанов и прудиков.

Фигаро остановился рядом с одним из медных быков, украшающих Часовой Мост, пыхнул трубкой и облокотился на перила. В мутном небе проклюнулся желтый диск луны, и по воде брызнула россыпь огоньков, выхватывая из темноты наполовину затонувшие тележные колеса, поросшие тиной балки и рыбацкие сижи, склизкие от вечернего тумана.

Вокруг вонял город, но следователь не обращал внимания на неизменное амбре городского центра. В голове у Фигаро, рикошетя друг о друга, носились мысли, и с каждой минутой среди них оставалось все меньше и меньше приятных.

Фигаро наврал Гастону, что у него есть догадка. Скорее, на дне сознания следователя мерно вибрировала какая-то струна, некая заноза, за которую неизменно цеплялись все остальные идеи и предположения. В чем была суть этого «мозгового свербежа» Фигаро сказать пока не мог. Он тер лоб и тихо бормотал себе под нос:

— Только после Сплита… И никто не запомнил лица… Даже не после Сплита, а после ареста…

В этот момент совсем рядом кто-то тихо, но отчетливо произнес:

— Фигаро! Вы меня слышите?

Следователь обернулся.

Улица была пуста. Только на другой стороне моста пьяный мужик в чиновничьей шинели обнимался с фонарем и ругательски ругал какого-то Пишку.

— Хм… Показалось, что ли?

— Эй! Фигаро! Вы там?

Фигаро вздрогнул. Потому что голос — теперь это стало совершенно очевидно — доносился у него из жилетного кармана.

«Я что, с ума сошел?», подумал следователь, потихоньку начиная паниковать.

— Фигаро! Да возьмите же Вы эту хренову ручку!

Тут до него, наконец, дошло. Чертыхаясь, Фигаро сунул руку в карман и достал автоматическое перо, которую ему давеча вручил Метлби. Так и есть: колдовской коммуникатор раскалился и пульсировал. Ворожба, понимаете ли…

— Да, Метлби, я Вас слышу. Только плохо.

— Поднесите коммуникатор колпачком к уху, — потребовал голос из «авторучки».

Чувствуя себя полным идиотом, следователь внял совету. Со стороны могло показаться, что деревенский дурачок решил поковырять в ухе первым, что попалось ему под руку. Однако же слышно стало гораздо лучше: Метлби словно стоял у него за плечом.

— Вот так-то! Вам хорошо слышно?

— Замечательно, — буркнул Фигаро. — Я Вас внимательно слушаю.

— Только что я завершил анализ эфирных потоков. Вы были правы: след остался. И довольно четкий. Правда, он быстро потерялся где-то на складах Пружинной — там очень много железа. Ваш колдун явно не дурак.

— Наш колдун, Метлби.

— Да, — помолчав, согласился магистр. — Наш колдун.

— Можете рассказать, где именно след полностью пропал?

— Рассказать? Фу! Я Вам покажу.

В голове у Фигаро раздался щелчок, а затем перед его глазами появилась карта. Это было странное, но забавное чувство: следователь понимал, что стоит на мосту, курит и разговаривает через самопишущее перо с дипломированным колдуном, но при этом он также нависал над картой города, лежавшей на журнальном столике. Фигаро даже различил заголовок столичного «Кристалла», валяющегося рядом на ковре: «Коллегия осуждает нелегалов!»

«Вечно она что-нибудь осуждает», подумал следователь. «Что, однако, совсем не мешает ей самой беспардонно тырить казенные деньги».

Карта у Метлби была хорошая и, похоже, позаимствованная из муниципалитета; Фигаро даже увидел аккуратно пронумерованные отметки канализационных люков. Над картой появился красный карандаш, который сжимали тонкие крепкие пальцы, а затем Метлби решительным движением обвел кружком дом, где почил в бозе Марко Сплит. Затем карандаш прочертил жирную красную линию через узкую полосу Развала, через квартал доходных домов (большая часть которых принадлежала Матику), обогнул серый прямоугольник Большой Пружинной, и остановился рядом с Дырявым Переулком. Здесь, среди маленьких черных квадратиков, обозначенных как «Склады г-на Паулюса, н. 22 — 105», Метлби начертил жирный красный крест. Фигаро, почему-то, подумалось о пиратской карте: сундук с сокровищами и призрак, который его охраняет…

— Фигаро! Не спите!

— Я Вас слушаю. И хорошо вижу.

— Это все, что я смог найти. Дальше след теряется.

— Ну, это куда лучше, чем ничего. Спасибо большое, Метлби. Может статься, Вы помогли мне куда больше, чем сами думаете.

— И что Вы собираетесь делать? — в голосе магистра явно чувствовался скепсис.

— Схожу туда. Проверю.

— Сами? Сейчас?!

— А что такого? Я уже большой мальчик. Имею полное право на ночную прогулку. К тому же, я в двух кварталах от этого места.

— Но…

— Метлби, — устало вздохнул следователь, — я не думаю, что убийца, кем бы он ни был, до сих пор сидит там, на складах, и поджидает меня с заряженным пентаклем наготове.