Читать книгу - "Некомбатант - Сергей Васильевич Лысак"

и Франции обратят, здесь не надо строить иллюзий. Но будут видеть во мне именно «штафирку», приехавшую в Европу покутить на отцовские деньги. Возможно, даже завербовать меня попробуют, попытавшись подстроить какую-нибудь пакость, чтобы затем предложить «помощь» в избежании огласки. А поскольку по своему общественному статусу вчерашний студиозус Юрий Давыдов по сути никто, не занимает никаких постов на государственной службе, не собирается просаживать в казино огромные суммы, и не станет влезать в криминальные аферы, то прихватить его на чем-то предосудительном будет очень трудно, поскольку на скандал в прессе ему наплевать. Наоборот, газетная шумиха сыграет роль рекламы для молодого нувориша из варварской России. Вот и сыграем п а р т и ю. Поглядим, что местные рыцари плаща и кинжала придумают.

Остаток лета пролетел быстро. Начались студенческие будни, что меня даже позабавило. Снова окунуться в жизнь студиозусов — это было нечто! Здешняя студенческая вольница даже близко не напоминала систему обучения в Академии Космофлота. И что меня удивляло, как в условиях такого откровенного разгильдяйства люди могли не только чему-то научиться, но еще и умудрялись двигать вперед науку. Странно, но с фактами не поспоришь.

С началом занятий я стал внимательно присматриваться к студенческой братии, чтобы подобрать там перспективные кадры для своей будущей промышленной империи. Если раньше Юрия Давыдова в качестве друзей больше интересовали такие же прожигатели жизни, как и он сам, коих состоятельные родители, не обладающие дворянскими титулами, засунули сюда учиться, то теперь в сферу моих интересов попали те, у кого голова предназначена не только для приема пищи, и кто обладает здоровым карьеризмом, стараясь подняться вверх по социальной лестнице в Российской империи. Одновременно с этим прекратились все загулы, что несколько удивило моих прежних «друзей». Но списав все на травму головы и категорическое требование медицины не употреблять алкоголь в больших количествах, удалось отделаться от назойливых предложений «хорошо провести время». Вместо этого вчерашний мажор Юрий Давыдов завел знакомства в среде «зубрилок», которые всеми силами старались использовать данный судьбой шанс подняться в этой жизни. И здесь меня ждал успех. Научившись за свою долгую службу в ОСО разбираться в людях, я определил перспективные кандидатуры, и сделал им предложение, от которого трудно отказаться. После окончания института они идут на заводы моего папеньки за весьма приличное жалованье на срок не менее пяти лет. А сейчас, в случае согласия, будут получать определенную сумму ежемесячно, вполне достаточную для жизни студента в столице. Разумеется, после подписания соответствующего договора о найме, что было согласовано с Давыдовым-старшим, который счел мою идею поиска перспективных кадров заслуживающей внимания. Таким образом мне удалось «завербовать» двенадцать человек. Пусть не все из них смогут в будущем сравниться с Эйнштейном, Курчатовым, или Королевым, но вот толковыми инженерами они станут точно. В этом у меня сомнений не было. И был среди этих двенадцати неприметный паренек с очень «редкой» фамилией Петров с не менее «редким» именем Иван. Классический «ботаник» и «зубрилка» в хорошем понимании этого слова. Фанат электротехники, которому было мало того, что дают на лекциях, и он всячески пытается нарыть информацию, где только можно. Поначалу Ваня очень удивился моему интересу к его скромной персоне. Уж очень к разным кругам общества мы принадлежали. Хоть его родители и не бедствовали, но сравняться с фабрикантом Давыдовым не могли даже в самых смелых мечтах. Как он позже признался, вначале подумал, что это очередная злая шутка со стороны студиозусов, коих хватало в отношении «зубрилок». Но прочтя проект представленного договора, завалил меня кучей вопросов. Причем главными из которых были с чего это вообще мне в голову взбрело, и что лично мне от того надо? Разве других проблем нет? В жизни студентов их хватает. Вот тут уже мне пришлось выкручиваться и проявлять красноречие, чтобы не выдать истинную причину своего интереса. Дело в том, что Петров в процессе своих опытов вплотную подошел к созданию радио, хоть пока и не осознавал этого. Были у него и другие интересные идеи, опережающие свое время. И я не помню такого изобретателя в истории моего прежнего мира в данный исторический период. Может быть он и был, но не встретился ему в нужное время такой человек, как я. Сколько гениальных изобретателей остались неизвестными только потому, что современники не смогли оценить их идеи. Но я-то знаю, что почем. Поэтому выпускать из своих цепких рук такого ценного кадра не собираюсь. Правда, говорить ему об этом раньше времени не стоит. А то возьмет, да и махнет в «просвещенную» Европу, соблазнившись длинным фунтом стерлингов, или длинным франком. После чего его останется только тихо ликвидировать, если работать (причем добровольно!) на благо Российской Империи он категорически не захочет. Отдавать такой талант нашим врагам я не собираюсь. Поэтому пусть будущий гений творит под моим чутким руководством на благо родной державы, а в сторону «просвещенной» Европы даже не смотрит. Я же (вернее папенька) обеспечу финансовую сторону воплощения в жизнь его передовых изобретений и осыплю всеми доступными в данное время благами. А заодно подскажу кое-что (а вот здесь уже именно я), чтобы побыстрее достичь нужного результата. Светиться самому в научном мире мне категорически противопоказано. Это сразу же привлечет внимание тех, кто наблюдает за развитием этой «кальки», и иностранных разведок. В первую очередь англичан. А за ними французы, пруссаки и австрияки подтянутся. Но если возможный интерес местных любителей чужих секретов меня особо не напрягал, то вот иметь дело с ребятами из Службы глубинной разведки мне не хотелось категорически. Поэтому наиболее предпочтительная роль для меня в этом спектакле заключалась в том, чтобы выступать в качестве мецената, поддерживающего отечественную науку. В этом ничего подозрительного нет, мой папенька тоже из таких. Вот и продолжу, так сказать, семейную традицию. Что помимо общественного признания обеспечит мне еще и солидную прибыль. О чем должен заботиться денно и нощно каждый нормальный фабрикант.

Но если с кругом своих старых знакомых я разобрался быстро, то вот с профессорско-преподавательским составом оказалось сложнее. Все были удивлены возросшей тягой к учебе недавнего разгильдяя. А мое желание закончить полный курс института за оставшийся год и вовсе сначала восприняли, как шутку. И это при том, что мне ни в коем случае нельзя было показывать свои реальные знания. О многих достижениях науки здесь даже не подозревают. Хорошо, что Ганс еще до начала занятий провел тщательный обзор всех сегодняшних научных данных, и вовремя меня притормаживал, чтобы я случайно не ляпнул что-нибудь,