Читать книгу - "Криминальный попаданец 2 - Владимир Исаевич Круковер"

республик, поэтому я приучил метрдотеля накрывать мне столик в отдельном кабинете. И не столько взятка послужила приязни администрации этого ресторана ко мне (я там часто обедал), сколько рассказ о том, как я стал миллионщиком и простота моего поведения. Я не выкобенивался, не швырялся сторублевками и если чего не знал — спрашивал. Лица кавказской национальности вызывали у подготовленной обслуги брезгливость, как и у меня. К тому же я научил местного повара готовить гуляш по-венгерски[22], которого, к удивлению, в этом времени повара не знали. Нет, ну знали в теории, но практикой не осознавали. Что главное в таком гуляше? Паприка!

Там и произошел у меня инцидент с группой артистов из Грузии. В Москве как раз гастролировали представители Тбилисской филармонии, в которой работал и молодой певец. И Вахтанг повадился обедать именно в этом ресторане, так как с детства был позером и ассоциировал себя с аристократами. Его, например, из комсомола исключили за то, что почистил ботинки пионерским галстуком — перед девочками выпендривался. В 15 сделал на ноге татуировку «З + В», что означает «Зоя плюс Вахтанг». Так он доказал сверстникам, что встречается с самой красивой девушкой в их квартале. Ему поверили, но на самом деле у них не было ни одного свидания.

В моем будущем времени Кикабидзе до сих пор сохраняет благородную осанку и выглядит настоящим аристократом. Ничего удивительного в этом нет, ведь он имеет дворянское происхождение как по отцовской, так и по материнской линии. Предки Вахтанга Константиновича — грузинские князья и представители одной из ветвей царской династии Багратиони.

Чем уж я ему не понравился, но он отдернул штору и заявился ко мне в кабинет со словами:

— Зачем от народа прячешься, слюшай? Я, может, совсем князь — с народом сижу за одним столом.

Он не успел развить свою пьяную претензию, как неизвестно откуда появились два молодца (не те, что раньше, а другие) не одинаковых с лица и мигом заломили артисту руки за спину. Играя роли официантов они даже извинились передо мной за беспокойство. Шторы задернулись, шум стих. Через некоторое время опять возник.

К тому времени я уже допил послеобеденный кофе с капелькой рома и направился на выход. Действо, творящееся в зале, мне понравилось. Множество молодцов не одинаковых с лица волокли к выходу торговую шушеру с московских рынков. Давно пора было очистить приличные места, а желательно и весь город, от этих мироедов кавказского происхождения. Ведь зарабатывают огромные деньги, а у рядового горожанина едва на пару мандарин средство хватает. Но дети просят заморский фрукт! Неужели так трудно развить торговлю с государствами, где эти фрукты порой на помойку выбрасывают?

Я вышел, провожаемым любезным швейцаром (открыл дверь и ладонь подставил) и направился к стоянке такси. Хотелось съездить на природу, чтоб побродить — подумать.

— А свези меня, дружище, — сказал я, усаживаясь справа в заднее кресло «Волги», — в «Аптекарский огород». Ну, что — не знаешь? В филиал Ботанического сада Московского университета.

(«Аптекарский огород» — самый старый ботанический сад в России, основанный Петром I в 1706 году. Имеет статус памятника истории и культуры Москвы, памятника садово-паркового искусства XVIII века и особо охраняемой природной территории (ООПТ). Старейшая часть Ботанического сада Петра I биологического факультета Московского университета).

Глава 19

Им никогда не быть в мозолях, росу лугов не ощущать,

Им никогда не пахнуть солью, и кровью им не истекать,

Их на поленья можно резать, не больно им — им все равно,

И называют их: «протезы», за то что чувств им не дано…

Александр Матус — Ноги отца

Ботанический сад Владимира Овчаренко умилил. А хлопотливые лаборантки в уже по-летнему халатикахбез пальтишек развеяли тягостное впечатление недавнего разговора о невозможности подарить МУРу хорошие авто. Так что дальнейшая дорога по Москве, по её не шибко оживленной части была приятной.

Бывший вор уже просто ругал себя за стремление навязать несговорчивому правительству подарки от своих многих килограмм золотого наследства. Мелькали даже мысли из прошлой жизни:

«А что — переведу в воровской общак пару полтонны золотом, — думал он — так в историю воровского мира войду навечно!» В том, что воровской мир будет процветать и спустя годы, он не сомневался, ибо и сам этот общак держал в далеком 2010 году.

От размышлений его оторвали две чудесные вещи, которые как бы и не могли происходить в этой старинной России, — мотороллер с кузовом, который развозил по домам товары и вертолет, тащивший в небе куда-то здоровенный пароход на крыльях. (На фото 1960 года).

Но хорошая гордость за такое передовое государство сразу смылась от созерцания инвалида на самодельной тележке, который вяло, как перевернутый жук, шевелился на асфальте. Люди обходили безногого брезгливо (Фото 1961 года).

Овчаренко подошел и, вдохнув запах застарелого пота, мочи и гомыры. Вспомнилось послевоенное детство, когда коньяк с двумя костями был востребован среди небогатой публики. Коньяком называлась гомыра, денатурированный спирт, который продавался в керосиновых лавках и стоил 18 дореформенных рублей. На бутылках с гомырой изображали череп с костями, как на электробудках. Его покупали те, у кого были не керогазы, а спиртовые примусы, и некоторые мужики предпочитали денатурат сучку — водке за 23 рубля 50 копеек. Те, кто побогаче, покупали водку столичную, за тридцать рублей семьдесят копеек, это считалось дорого. К столетию Ленина, помню пели:

Водка стоит три ноль семь,

Мяса, масла нет совсем.

Дорогой Ильич, проснись

И с Никитой разберись.

Я еще раз осмотрел эту дощечку с подшипниками, толкушки, которыми бедняга придавал ход шаткому сооружению, тело на боку. Как ни странно, но мужик был в пиджаке и при галстуке, так что я, превозмогая рвоту, наклонился и помог ему утвердится на шаткой основе. Невольно вспомнились коляски для инвалидов в моем будущем. Даже с ручным управлением они были шикарными по сравнению с этим убожеством, что ж вспоминать про те, которые на электрическом ходу.

Идея с инвалидами меня захватила. Но как-то из прошлого (которое для всех — будущее) всплыла картинка пьяного инвалида-колясочника с наградами на гимнастерке, которого вместе с группой нищих всегда привозили в переход от зоопарка к метро. Я как-то с ним разговорился и узнал, что мужик по-пьяне отморозил