Читать книгу - "Золотые земли. Сокол и Ворон - Ульяна Черкасова"

– Эта штука вопит как оглашенная, – процедил Милош. – И ты открыл её посреди ночи?

– Совсем на чуть-чуть…

Сдержаться и не ударить его оказалось непросто.

– В крайнем случае, – Милош решил, что лучше о фарадальском чуде больше не вспоминать, – найдём святилище где-то тут в лесу, попробуем принести жертву. Мне сегодня старик-мельник рассказал, что местные так задабривают лешего.

– Жертву? – перепугался Ежи.

– Не трясись, курицу какую прирежем и хватит, – усмехнулся Милош.

Друг всё ещё выглядел встревоженным. Старый Барсук неожиданно так громко захрапел, что оба юноши вздрогнули.

– Послушай, – Милош наклонился и приглушил голос. – Фарадалы где-то рядом, Дара их видела.

– Те самые фарадалы? – переспросил Ежи. – Из Златоборска? Которых ты…

– Они спрашивали обо мне.

Несмотря на банный жар, Ежи стал белее полотна.

– Они пока не знают, где я. Но стоит поспешить. Завтра я ещё раз поговорю с Дарой. Она должна понять…

– Я и сам не очень понимаю, зачем тебе в Великий лес, – насупившись, сказал Ежи. – Неужели так сложно рассказать?

Милош не ответил. О некоторых вещах никому знать не стоило, особенно если от этого зависели жизни других людей. Стжежимир на него рассчитывал.

На улице Милош почувствовал себя неуютно. По ночам его настораживала скрипучая мельница и тихий плеск воды в запруде, а больше всего волновал Великий лес. В темноте его невозможно было разглядеть, но Милош слышал уханье сов и чувствовал на себе взгляды духов. Верно, они ждали, когда чародей придёт к ним или когда сдастся и навсегда покинет Ратиславию.

* * *

Ночь была наполнена тревогой. Месяц осветил тропу до самой реки, и Дара спустилась к воде, слушая журчание. Девушка ступала тихо, не желая потревожить тихую мелодию Звени.

Дара часто слушала её. Порой, когда вокруг становилось совсем темно и тихо, могло показаться, что кто-то пел в воде. Той ночью, сквозь переливчатый шум и скрип старой ивы, она снова услышала песню. Голос звучал с глубины громче, чем когда-либо. Чистый и звонкий.

Дара не смогла разобрать ни слова, но почувствовала, как нечто зазывало её к себе на дно. Под чёрной толщей воды сияло чистое пламя, плясало на песчаном дне сотней огоньков и искр. Оно просило подойти всё ближе и ближе.

Вдруг рука схватила за лодыжку. Дара взвизгнула, дёрнулась и упала назад, пытаясь вырваться. Взметнулись брызги, и только тогда она поняла, что зашла в реку по пояс. Ногу отпустили. Рядом вынырнул водяной. Во тьме его лицо сделалось совсем серым, и только глаза ярко светились жёлтым.

– Уходи.

Дара растерялась, оцепенела. Никогда она не видела в водяном нечеловеческой мощи, что горела теперь в его рыбьих глазах.

– Прочь, – прорычал дух.

Дара сделала несколько неловких шагов назад, спотыкаясь и путаясь в тине. И вдруг от леса огромным золотым змеем пронёсся по речному дну свет, озарил всё вокруг, и Дара почувствовала, как обожгло кожу яркое сияние.

– Про-очь!

Наконец Дара выбралась на берег, испуганно притянула оголившиеся ноги к груди, сжалась. Промокшая рубаха прилипла к телу. Её бил озноб. Река вспыхнула ярче прежнего, и золотой змей умчался дальше, теряясь в темноте.

Свет в реке потух, но голос его по-прежнему звучал в ушах, звал за собой. Дара поднялась на непослушные ноги и побежала к Заречью.

Дальше Звеня делала крюк, огибая лес, Дара могла успеть минуть его прежде, чем золотой змей скроется вдали. Стремительно она пронеслась по дороге, перескакивая через кочки, ворвалась в рощу и кинулась по хорошо знакомой тропинке, прорвалась через заросли борщевика, сокращая путь.

Скоро она выбралась из рощи и оказалась на берегу реки недалеко от Заречья. Река там уже потемнела, затух огонь, а золотой свет унёсся далеко вперёд. На мгновение Дара испытала разочарование, но тут же позабыла про золотого змея.

У воды стоял мужчина. Невысокий, худой. Она сразу узнала его даже в потёмках. Тавруй не увидел Дару, и она притаилась в тени деревьев, чувствуя, как зашептала роща за спиной, приглашая под свой покров.

От сумрака отделилась тень, скользнула ближе к Таврую. Сверкнули золотом глаза. Дара редко видела безликих духов, они держались стороной от людей. Тени были бесплотны и безмолвны, черны, как ночь, серы, как мыши, и только глаза-угольки горели там, где у человека должно быть лицо.

Но этот дух явно говорил с Тавруем. Колдун слушал и отвечал, а когда разговор закончился, он взмахнул рукой, разрешая уйти, точно своему слуге. Медленно Дара попятилась назад, желая уйти незамеченной.

– Зачем ты следовала за поющей богиней?

Его голос прозвучал слишком громко для ночной тиши, слишком неожиданно. Дара вздрогнула, в горле собрался комок.

– Богиней? – тихо переспросила она, но мужчина расслышал её вопрос.

В темноте он казался ещё страшнее, чем при дневном свете. Узкие чёрные глаза, точно щёлки, острые скулы и страшные шрамы, пересекавшие узкое лицо.

– Та, что поёт в водах реки, – пояснил он. – Это её голос золотом отражается по ночам, её песня слышится из сердца леса.

– Так это всего лишь голос?

– Лишь голос, – эхом отозвался мужчина. – Видеть её саму ни мне, ни тебе не удастся, покуда не решишься пройти в Великий лес.

Дара вышла из тени деревьев, ступая в свет месяца.

– Прежде я не видела золотого змея в реке, – задумчиво сказала она.

– То редко можно увидеть своими глазами. – Тавруй не отрывал взгляда от тёмной полоски леса, за которым скрылась река. – Но сегодня пролилась кровь.

– Что? Где?

– Я слышал, фарадалы ищут чародея. Рдзенца. Видимо, они не знают, как он выглядит.

Дара подошла ещё ближе, заглянула в чёрные глаза.

– Что случилось? Расскажи мне.

– Духи нашептали, что у реки убили рдзенца. Его кровь насытила духов вод, а они разбудили золотую богиню.

– Кто этот рдзенец? Зачем фарадалам его убивать?

– Видимо, они не обладают тем же видением, что есть у меня, – он дотронулся до своей груди. – И у тебя, – пальцами он коснулся лба Дары, и она отпрянула назад. – Фарадалы искали чародея и чужака и подумали, что нашли.

– И что теперь? Они ушли?

– У рдзенца с собой не оказалось того, что они искали, – Тавруй смотрел так, будто знал больше Дары. – Это что-то на вашей мельнице, духи так мне сказали.

Ужом заскользил страх по коже. Дара почувствовала, как рубаха прилипла к телу и лоб покрылся испариной.

– Что мне делать?

– А что ты хочешь? – невозмутимо спросил Тавруй.