Читать книгу - "Четверо - Александр Пелевин"

– Гинзберг, извини, – сказал он. – Я не хотел быть грубым, нельзя, чтобы здесь звучали подобные мысли. Они вредят настрою. Можешь сейчас сходить в комнату «Авроры». Если не хочешь, не ходи.

– Схожу, – сказал Гинзберг, поправляя очки и вставая из-за стола.

– Хорошо. Потом приступай к работе. Всё, начинаем.

Десятичасовая проверка выявила несколько проблем. Заклинило аварийную дверь в медицинский отсек, которая должна закрываться автоматически при угрозе разгерметизации. Нойгард полчаса пошаманил над дверью и заменил дефектные провода. Всё заработало.

В одном из скафандров для высадки на планету не работала связь. Скафандры они взяли большие и громоздкие – человек не надевал их, а влезал внутрь через люк в спине. Конструкторы, не зная, каких условий ждать от планеты, решили защитить космонавтов по максимуму, используя все существовавшие наработки. Нойгард так и не понял, в чём проблема со связью, и систему пришлось полностью менять на запасную. На это потребовалось полтора часа.

При проверке оборудования, предназначенного для работы на планете, выяснилось, что полностью отказал один из метеозондов. Его решили попросту выбросить – метеозондов ещё пять штук, потеря одного несущественна.

В остальном всё оказалось в порядке.

Они поужинали – молча, думая каждый о своём – и разошлись по жилым модулям. Впереди их ждали последние пять часов сна перед выходом на орбиту и высадкой.

Лазареву не спалось. Искры в закрытых глазах стали ярче и красочнее, чем обычно. Он принял таблетки, но они не помогали. Пришлось нацепить на виски электроды и попросить «Аврору» ввести в искусственный сон. Последний раз он делал так перед стазисом.

Ему приснился отпуск в Крыму незадолго до полёта. Всё тот же бархатный сезон, о котором он вспоминал, сидя в комнате психологического модуля «Авроры».

Во сне он видел любимый Гурзуф с его узкими брусчатыми спусками и подъёмами, утопающими в зелени белыми домиками, виноградниками и ленивыми котами, греющимися на ступеньках. Он спускался по улице и искал выход к морю, но никак не мог дойти до набережной. Каждый раз оказывалось, что он идёт не туда.

Он вышел к месту, где точно должен быть выход к набережной, но там появился очередной поворот, ведущий уже наверх. Он пошёл обратно, к другому спуску. Там тоже не было моря. Он спрашивал у местных. «Море там», – ответил ему старик в белой тюбетейке и показал пальцем направо. Лазарев пошёл направо. Моря там не было.

Он точно помнил, что видел море, когда спускался от шоссе по старинной ступенчатой тропке – море, огромное, синее и спокойное. Но в городе он никак не мог к нему выйти. Он выходил то на виноградное поле, то снова на тропку, ведущую к шоссе, то на главную городскую площадь, то вдруг на само шоссе, каким-то образом миновав тропку, но не к морю.

«Аврора» разбудила его лёгким электрическим разрядом. Часы показывали 6:00 по московскому времени. До выхода на орбиту осталось 22 часа. Пора вставать и начинать готовиться.

В 7:00 они позавтракали, за столом царило молчание. В 8:20 они начали складывать оборудование в грузовой модуль и готовить его к выброске. Нужно было тщательно проконтролировать парашюты и проверить воздушные подушки, которые должны раскрыться при падении модуля.

В 12:10 Лазарев снова вручную проверил функционирование «Авроры», несмотря на то что она продолжала каждые три часа проводить диагностику. Всё работало хорошо. Ещё раз сверился с навигацией. Курс правильный.

Крамаренко продолжал изучать вспышку на Проксиме Центавра. Скорость движения плазменного облака подтвердилась. Вспышка действительно намного сильнее, чем того ожидали на Земле.

Они старались не думать об этом.

Планета занимала всё поле обзора. Они в подробностях увидели первые местные рассветы. Красноватая звезда выходила из-за кромки, освещая верхние слои атмосферы ярко-алыми прожилками. Выглядело это чертовски красиво.

В 14:00 они пообедали.

В 16:40 они вышли на максимальное сближение с самым крупным спутником планеты, оказавшись в пятидесяти тысячах километрах от него. Подробно сфотографировали, сделали спектральный анализ, измерили скорость движения и вращения.

В 17:50 они оказались в десяти тысячах километрах от второго спутника. Он напоминал гигантскую кривую картофелину, расширяющуюся с одного конца и с узкой горловиной на другом. Тоже сфотографировали и изучили. Он состоял целиком из железа.

В 18:25 Лазарев, в очередной раз изучая навигацию, заметил, что из-за силы притяжения спутников траектория полёта отклоняется на несколько десятых градуса. Пришлось отложить все дела и экстренно пересчитывать курс. Для выравнивания полёта потребовалось воспользоваться одним из маневровых двигателей. Когда курс пришёл в норму, Лазарев увидел, что у него дрожат пальцы.

В 20:30 они завершили последние приготовления к выходу на орбиту. В главном иллюминаторе удавалось невооружённым взглядом рассмотреть реки, горы, озёра, жёлтые и оранжевые облака, завихрения бурь и россыпи островов посреди чёрного океана. Бури на «Шляпе», кажется, несколько стихли, но расслабляться не стоило: они возникали буквально за несколько часов и быстро проносились из одного конца континента в другой.

В 22:00 они поужинали.

В 01:00 Лазарев скомандовал экипажу надеть скафандры и готовиться к переходу в спускаемый модуль. Так велела инструкция: во время орбитального полёта вся команда, кроме капитана, должна уже сидеть в скафандрах и готовиться к высадке. Капитан перейдет в модуль последним, после сброса груза. Дальше кораблём будет управлять «Аврора», а Лазарев сможет только давать ей команды, исходя из ситуации.

Сам он натянул полётный комбинезон, сунул в нагрудный карман маленькую карточку с резервной копией «Авроры».

В 2:45 Нойгард, Гинзберг и Крамаренко перешли в спускаемый модуль, пристегнулись и включили пульт управления. Лазарев остался на корабле один. До выхода на орбиту оставалось три часа и пятнадцать минут. Он нервничал и пил кофе.

Когда на часах было 4:00 по московскому времени, Лазарев включил управление маневровыми двигателями. Он снизил скорость «Рассвета» до девяти километров в секунду, пристегнулся к креслу и отключил систему искусственной гравитации – она могла помешать выходу на правильную траекторию.

Корабль стало немного вращать, и Лазареву пришлось включить дополнительные двигатели, чтобы стабилизировать положение. Затем он ввел уточненные данные для выхода на орбиту, и корабль начал постепенно менять направление движения, выравниваясь относительно поверхности планеты, а затем снова разгоняться.

– Командир, всё ли в порядке? – услышал он по рации голос Крамаренко. – Мы тут проплываем над океаном. Он красивый.

– Вижу, – ответил Лазарев. – Всё в порядке. Нас немного покрутило, но я с этим справился. Сейчас выровняемся и выйдем на орбиту.

В 5:15 «Рассвет» завершил первый виток вокруг планеты.