Читать книгу - "Самый Красивый Гном - Харитон Байконурович Мамбурин"

лютую хрень, не приспособлен для одиночного существования. Более того, я был уверен в том, что как раз мне, неоднократно изменявшемуся, больше, чем любому нормальному существу нужно в общество.

Утро, когда мы встретили почтовый дилижанс, облепленный со всех сторон вооруженными мужчинами, с веселыми воплями раскачивающими стоящую закрытую повозку, стало одним из самых лучших в этой, уже третьей моей жизни.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава 2

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Веселящихся грабителей, облепивших повозку, было шесть персон. Точнее, так могло показаться нормальному человеку, рассматривающему происходящее в бинокль. Или ненормальному. Может быть, даже не человеку, не в этом суть. Для меня, подкравшегося по траве к месту событий, это были не орки, а шесть комплектов сравнительно чистой одежды, более шести единиц огнестрельного и холодного оружия, а также ровно шесть крупных лошадей с худыми вьюками по бокам от седла. Или пять лошадей и один крайне сытный ужин, приготовленный на костре. Ну, если не брать в расчет ту четверку, что запряжены в саму карету и нервно перебирают ногами под вопли бандитов, но этих я сразу выделил как чужое имущество, на которое претендовать не смогу.

Вопрос, стоявший передо мной здесь и сейчас, заключался лишь в одном — как отправить этих нарушителей закона на тот свет так, чтобы кровь по минимуму испачкала одежду?

Усмирив совершенно неактуальную жадность, я, мудро не приближаясь по причине своего слишком убойного запаха к лошадям, человеколюбиво раздробил затылок одному из бандитов броском округлого камня. Последний я таскал с собой уже недели две — многоразовый снаряд великолепно подходил для охоты на дичь. Сработал он и на этот раз, вмяв коротко стриженный затылок мужика внутрь черепа. Издав тихое сипение, орк обмяк, тихо оплывая в грязь.

Отряд не заметил потери бойца, ковырявшегося с дверью, что позволило мне добраться до оседающего трупа, имеющего в кобуре потасканный полуавтоматический пистолет. Винтовка, выроненная им же, меня в данный момент не интересовала по причине своей природы — снабженная скользящим затвором, она представляла из себя чрезмерно медленный агрегат. Пистолет был другим делом. Быстро выдрав его, я тут же использовал оружие по назначению, всадив первые две пули в ягодицы сидящего на крыше бандита. Минус штаны. Всё равно были большие.

Не заморачиваясь, ныряю под карету, вовсю благодаря Систему, оставившую мне хотя бы чувствительность к чужим агрессии и страху. Они позволяют мне поймать момент, когда стоящие по другую сторону двое орков развернутся в разные стороны, выискивая неизвестного врага. Выскочив чертиком из табакерки, поспешно отправляю по одной пуле каждому в спину, а затем ныряю обратно. С моим ростом это пустяки.

Раненный в жопу, от чего и упавший с высоты около двух метров, орал благим матом от боли. К несчастью, недолго, так как быстро принялся орать по другой причине, тыча рукой в сторону меня, сидящего под каретой, что ему, с его лежащей точки зрения, было прекрасно видно. Пришлось тратить еще два патрона, пуская первую пулю в колено прислушивающегося к раненому бандита, а вторую в череп крикуна.

Последнего, исходящего злобой и страхом, я прекрасно видел даже сквозь эмоции запершихся внутри кареты разумных, но вот этот самый бандит проявил чудеса сообразительности, забравшись на самую крышу и крутясь с ружьем наизготовку в разные стороны. Мне попытался помочь Волди, громко мяукнув из кустов, но в ответ на свою инициативу кот едва не поймал пулю, еле успев шмыгнуть поглубже. Этого я уже не стерпел, потому и решил проблему чересчур нервного и сообразительного типа кардинальным способом, разгибаясь и приподнимая край не такой уж и тяжелой кареты, от чего тип, с криком, совершенно не похожим на лебяжий, грянулся вниз, неосторожно подставив горло под мою грязную мозолистую пятку.

— Ну хоть одного по уму убил…, — удовлетворенно пробурчал я прямо в лицо умирающему, хватая булькающего и дергающегося мужика за шкирку с целью складирования ценных тел в одном месте для будущей инвентаризации. Попутно я облегчил его на револьвер, взяв оружие в руку на всякий случай — в карете были разумные, которые меня пока совершенно не интересовали, но могли иметь свою точку зрения на имущество павших, либо на мою серокожую персону. Прислушавшись к внутренней «совести», зовущейся «нетерпимостью законника», я с удовлетворением обнаружил, что эта не пойми как работающая система полностью оправдывает мои действия, от чего и будет совершенно не против, если я буду защищать своё новое имущество с оружием в руках.

Эмпатия? Человечность? Сострадание? Знакомые слова, но смысла в них более я не улавливаю. Не после месяцев одиночества в длинных пеших переходах, плавания в тьме проржавевшей посудины и путешествия по осенним болотам с дегустацией сырого мяса разных сортов.

Некоторые трупы еще дышали и стонали, но пятка, несмотря на то что я ей раньше пренебрегал как инструментом, оказалась универсальным ускорителем процесса. Отметив мимоходом, что летальность огнестрельного оружия в моих руках раньше была куда выше, я диагностировал проблему, оказавшуюся не во мне, а в пистолете, из которого стрелял. Калибр оказался мелковат, да и пороха в патроны явно не досыпали. Хотя что я могу знать, раз разгуливал раньше не просто с хорошим оружием, а с «личными» шедеврами, выполненными руками одного из лучших ремесленников?

Процесс освобождения трупов от имущества шёл быстро, но слегка нервозно, по причине того, что я параллельно пытался понять, как мне приватизировать взволнованно фыркающих лошадей. Сегодня с неба ничего не лилось, каких-либо прудов или рек поблизости не наблюдалось, а на мне самом была толстая корка из грязи, пота и чужой крови в разных стадиях засыхания. Вылезший из травы Волди демонстративно сел с подветренной стороны, что еще сильнее укрепило меня в желании решить эту загадку. Четыре лошади и пятая, обреченная стать жареным мясом, привлекали моё внимание не меньше, чем ножи, пистолеты, ружья и патронташи покойных бандитов.

Отыскав у одного замотанную в тряпицу засохшую лепешку, я впился зубами в плохо пропеченное тесто, захлебываясь слюной. Божественно!

Со стороны, я, наверное, напоминал какого-то дикаря. Странное сумасшедшее чудовище в лохмотьях, жрущее хлеб и обыскивающее покойников. Может быть, даже покруче, потому как вышедший из-за дальнего бока кареты благообразный седовласый орк весьма худого вида подавился при виде меня криком, вскидывая длинное красивое ружье. Наверное, мне стоило сначала разглядеть криво сидящее у него на носу пенсне, возраст и дрожащие руки, но рефлексы оказались сильнее. Двигаясь в разы быстрее, чем старик, я навёл на него пистолет, успев неплохо