Читать книгу - "Вирус "Reamde" - Нил Стивенсон"

Через несколько минут, когда они влились в поток машин на Ай-5, он сказал:

– Я сделал мегаглупость. Возможно, такую, что ты теперь меня бросишь.

– Кто был тот мужик в таверне? Он с этим как-то связан, да?

– Уоллес. Живет в Ванкувере. Насколько я смог узнать из Интернета, бухгалтер. Учился в Шотландии. Последние двадцать пять лет живет в Канаде.

– Ты для него что-то делал? Какую-то проверку безопасности?

Питер довольно долго молчал.

– Слушай, – сказала Зула. – Я просто хочу знать, что у тебя в машине такого, из-за чего ты боялся пересекать границу.

– Деньги, – ответил Питер. – Наличность в сумме превышает десять тысяч долларов. Я должен был их задекларировать. – Он откинулся назад и вздохнул. – Теперь нам ничто не грозит. Мы пересекли границу. Мы…

– Кто в данном случае «мы»? Я, выходит, твоя подельница?

– По закону – нет, потому что ты ничего не знала. Но…

– Так, значит, мне угрожала опасность? Что значит, «нам ничто не грозит»? – Зула злилась редко, но уж когда это случалось, ее злость росла медленно и неумолимо.

– Уоллес – противноватый тип, – ответил Питер. – Кое-что из его слов… Послушай. Я понял, что свалял дурака, уже пока с ним говорил. Ругал себя последними словами. А когда все кончилось и он отдал мне деньги, я сообразил насчет границы.

– И хотел найти пункт, где очередь больше.

– Да. Меньше шансов, что машину обыщут.

– И когда ты в Эбботсфорде смотрел время ожидания…

– Я искал пункт, где дольше стоят.

– Обалдеть можно.

Некоторое время Зула молча вела машину, вспоминая прошедший день.

– Почему ты сделал это в шлоссе?

– Уоллес предложил. Мы пытались согласовать графики. Я упомянул, что буду в шлоссе. Он сразу сказал, что это место его устраивает. Не в лом ему было ехать из самого Ванкувера по зимней дороге. Теперь я понимаю, что он не хотел пересекать границу с наличными деньгами. Решил перевесить эту проблему на меня.

– С каких пор бухгалтеры платят за услуги по информационной безопасности наличными?

Питер не ответил.

Зула продолжала думать. Стодолларовые купюры. Сто банкнот – десять тысяч баксов. Это какой примерно толщины пачка? Не очень большая. В машине можно спрятать без труда.

У Питера с собой больше. Куда больше. Она вспомнила, как в Эбботсфорде он что-то перекладывал в багажнике.

– Секундочку, – сказала Зула. – Ты берешь двести баксов за час. Десять тысяч долларов – пятьдесят часов твоей работы. А мне думается, что у тебя с собой куда больше десяти тысяч. Значит, куда больше пятидесяти часов твоего времени. Ты в последнее время просто не сидел столько за компьютером. Ты ремонтировал дом. Да с одним гипсокартоном больше недели возился!.. Когда ты успел наработать столько часов?

И тут вся история выплыла окончательно.

* * *

Зула оказалась права: им впрямь нашлось о чем проговорить до самого Сиэтла.

Питер тоже не ошибся, когда сказал, что теперь Зула его бросит. Не из-за того, что он сделал в прошлом – хотя это, конечно, была полная дурость, – а из-за сегодняшнего нелепого спектакля с пересечением границы.

Впрочем, окончательно он себя сгубил, когда попытался сослаться на дядю Ричарда.

Они были уже где-то в районе Эверетта, на въезде в северные пригороды Сиэтла. У Питера оставалось десять – пятнадцать минут на то, чтобы оправдаться. И он напомнил про темные делишки, которые Ричард Фортраст проворачивал – или якобы проворачивал – в прошлом. Зула отлично ладит с дядей Ричардом, так что не устраивает ее в Питере?

Тут она оборвала его на полуслове и сказала, что между ними все кончено. Сказала с такой определенностью в голосе и в лице, что Питер прибалдел. Это и завораживало, и пугало. Потому что мужчины, по крайней мере его сверстники, не настолько уверены в себе, чтобы принимать решения нутром. Им нужно выстроить систему логических обоснований. Зула – другое дело. Ей не надо было ничего решать. Она просто сообщила новость.