Читать книгу - "За точкой невозврата. Вечер Победы - Александр Борисович Михайловский"

Президент США – Франклин Делано Рузвельт

Посол РФ в СССР – Сергей Борисович Иванов

Помощник американского президента – Гарри Гопкинс

В кабинете Вождя случалось многое, в нем бывали самые разные люди, но такая встреча трех самых могущественных людей двух миров произошла впервые. Еще один человек из той же когорты, председатель Си, на этой встрече отсутствует – в первую очередь, потому, что интересующие его вопросы помощи собственной родне были решены четырьмя месяцами ранее на подобной трехсторонней встрече в Москве. Генштабы РККА, ВС РФ и НОАК уже прорабатывают планы совместной операции по ликвидации самурайско-гоминдановского присутствия на территории Китая 1943 года. Случится это примерно через месяц, ближе к концу февраля, когда «консервный нож» академика Велихова вскроет Тяньцзинь-Таншаньсчкую концентрацию Ку-поля, плотность которой в настоящий момент достигла восьмидесяти пяти процентов от номинала. И тогда зоной ответственности НОАК станет территория Китая, включая Тайвань, а РККА и ВКС ВС РФ займутся Маньчжурией, Кореей, Сахалином, Курилами и непосредственно Японскими островами. Впрочем, президенту Рузвельту знать об этом не следует. Меньше знает – крепче спит. На этой встрече будут решаться только вопросы советско-американских отношений, и отчасти судьба пока еще Соединенных Штатов двадцать первого века.

И вот почти все готово. Первым в кабинет входит Гарри Гопкинс. Следом за ним работник кремлевской обслуги вкатывает в кабинет кресло с Франклином Делано Рузвельтом и устанавливает его к столу, после чего тихо выходит. Все в сборе, включая кремлевского переводчика с аглицкого языка – безмолвного и безликого свидетеля многих и многих тайн.

– Итак, товарищи и господа, – сказал Сталин, когда закрылась дверь в приемную, – сегодня мы собрались здесь по просьбе президента Соединенных Штатов Франклина Делано Рузвельта, чтобы обсудить будущее всего нашего мира, и не только. Мистер Рузвельт, вам слово.

– Э-э-э, джентльмены, – сказал Рузвельт, переводя взгляд со Сталина на Путина, – с тех пор, как на территории России раскрылись Врата, наш мир начал необратимо меняться. Сначала мы думали, что Америка – это так далеко, что эти изменения ее не достанут, но потом оказалось, что это суждение было поспешным и самонадеянным.

Президент Путин, почти не задумываясь, ответил:

– Наш мир, мистер Рузвельт, после открытия Врат тоже стал довольно быстро меняться, и это было заметно невооруженным глазом. Мы теперь не такие, какими были прежде, и это однозначно. Единственная принципиальная разница межу нами – в том, что мы, в отличие от вас, не знаем той судьбы, которая нас ожидала бы в том случае, если бы история развивалась без появления Врат, то есть «как обычно».

– Некоторые мои специальные советники, – усмехнулся Рузвельт, – считают, что если миров оказалось больше одного, то, значит, на самом деле их бесчисленное количество – примерно столько же, сколько звезд на небе. Скорее всего, имеется множество миров старше вашего, а также младше нашего, и однажды вас сзади могут похлопать по плечу люди, которые так же знают про вас все подробности, как и вы про нас с мистером Сталиным.

– Мистер Рузвельт, этих ваших специальных советников случайно зовут не Роберт Энсон Хайнлайн и Леон Спрег де Камп? – спросил Сергей Иванов.

Рузвельт переглянулся с Гопкинсом, тот кивнул, после чего американский президент ответил:

– Да, мистер Иванов, это именно они. Впрочем, Альберт Эйнштейн тоже согласился с этим предположением. Раньше считалось, что мир у нас только один, единственный и уникальный, но появление Врат показало, что это не так, а значит, их, то есть миров, бесчисленное множество.

Тут пришла пора переглянуться Владимиру Путину и Сергею Иванову.

– Эйнштейн – это очень интересно, – сказал российский президент. – Мистер Рузвельт, не будете ли вы любезны передать мистеру Эйнштейну наше приглашение посетить наш мир, а в нем – физический институт, который непосредственно занимается исследованием Врат? Голова у этого человека гораздо больше, чем у других, быть может, хоть он выскажет ту единственно верную гипотезу, которая поможет нам раскрыть одну из главных тайн Мироздания.

– О'кей, мистер Путин, – хмыкнул Рузвельт, – я передам мистеру Эйнштейну ваше предложение, и думаю, он от него не откажется. А теперь давайте вернемся к политическому аспекту существования Врат. От мистера Гопкинса мы уже знаем, что никто из присутствующих в своих местных ипостасях не причастен к возникновению этого явления, а другие мистер Путин и мистер Сталин, ведущие между собой межмировую торговлю через искусственные Врата, никак не могут быть предметом сегодняшнего обсуждения. Бесполезно упрекать человека за то, что было сделано его братом-близнецом в другом мире.

Сталин выслушал перевод слов американского президента и сказал:

– Главное политическое последствие возникновения Врат, мистер Рузвельт, заключается в том, что отныне нет отдельных миров тысяча девятьсот сорок третьего и две тысячи девятнадцатого годов, а имеется двойная тесно связанная система, похожая на сообщающиеся сосуды. В настоящий момент наши миры граничат через порталы, находящиеся на территории Советского Союза и Российской Федерации, но мы знаем, что так будет не всегда. Потенциальные зоны для возникновения Врат в перспективе до одного года имеются в северной части Германии, Центральной Франции и в Китае, недалеко от Пекина…

– В Китае, мистер Сталин? – не удержавшись, переспросил Рузвельт.

– Да, в Китае, – через переводчика подтвердил советский вождь. – А что вас удивляет?

– Но ведь Китай – это бедная, отсталая, почти средневековая страна, – удивился американский президент. – По какой причине там могли появиться Врата?

– Между прочим, – хмыкнул Сергей Иванов, – в двадцать первом веке Китайская Народная Республика – это первая экономика мира, производящая огромное количество товаров в среднем и низшем ценовом сегменте. Неужели мистер Гопкинс и миссис Рузвельт вам об этом не рассказывали? Сначала фабрикой мира считалась Британия, потом на эту роль претендовала Германия, вы добились того, что на эту позицию вышли Соединенные Штаты, а в нашем мире пальму первенства упорным трудом миллиарда своих граждан заработал Китай.

– О'кей, мистер Иванов, вы меня убедили, – вздохнул Рузвельт. – Путь от варварства и нищеты к богатству через упорный труд – это вполне американская идея. А теперь я прошу прощения у мистера Сталина за свое несдержанное любопытство, и предлагаю ему продолжить прежнюю тему. Увеличение количества межмировых пограничных пунктов и распространение их на новые государственные субъекты – серьезный вопрос, требующий нашего общего внимания.

– На самом деле, – сказал Сталин, – количество пограничных субъектов увеличится не сильно, потому что к моменту открытия Врат на территории Германии и Франции мы с коллегой Путиным уже наведем порядок в Европе двадцать первого века. Самое главное, чтобы и там эта часть света никогда не могла превратиться в плацдарм для развязывания агрессивного завоевательного похода в восточном