Читать книгу - "Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев"

девушки с Кордона и наутро встал с намёком на головную боль. Помогли зарядка, контрастный душ и завтрак — на занятия отправился с прекрасным самочувствием, но не сказать, будто в хорошем расположении духа. И дело было вовсе не в разговоре со Львом, накопилось всякого…

Ещё немного побаивался, что кураторы приятеля после вчерашней попойки сочтут наше дальнейшее общение неуместным, но — нет, выкативший за ворота клиники автомобиль привычно притормозил, и я забрался на заднее сиденье. Кивнул Милене, пожал руку Льву. Тот показался слегка смущённым, при этом от недавней хандры не осталось и следа.

— Извини за вчерашнее, — попросил он. — Накатило просто.

— Да ерунда! Зачем ещё нужны друзья? — усмехнулся я и заявил: — Устал в четырёх стенах сидеть, вот и скис.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась с лёгкой улыбкой Милена.

У меня было два варианта, но после недолгих раздумий занятие йогой я забраковал — пусть Лев и увлекался ориентальной эзотерикой, он и без того проводил во всяческих медитациях слишком много времени. Поэтому сказал:

— Бокс.

Милена задумчиво хмыкнула.

— В институтской секции?

— Именно, — подтвердил я. — Заодно и с людьми познакомлю. Ну как?

Льва моё предложение удивило, но долго он не колебался и кивнул.

— Идёт!

Первую пару мы отсидели вместе, а уже на кафедре феномена резонанса, меня отыскала Лия.

— Петя, извини, что с психологией так получилось, — смущённо заявила барышня. — Мне так совестно, что тебя выгнали…

— Ерунда! — отмахнулся я. — Но теперь с тебя конспекты.

— Договорились! — обрадовалась Лия и, привстав на цыпочки, чмокнула меня в щёку.

Стоявшему тут же Виктору это нисколько не понравилось, и я решил не становиться причиной ссоры, поспешил на следующую пару, отсидел её и покрутился по этажам в поисках Юлии Сергеевны. Нашёл на исходе перемены, но лишь понаблюдал за барышней издалека, и помешали завести разговор отнюдь не стеснительность или страх услышать отказ. Пошлёт и пошлёт, переживать не стану, просто она в компании монархистов обнаружилась, а на людях с предложениями подобными моему к приличным девицам обращаться точно не стоило. Да и к не совсем приличным — тоже.

Отсидел последнюю пару и отправился на кафедру кадровых ресурсов, а по пути забежал в учебный отдел и попытался поменять курс психологии на посещение занятий комбинаторики, и если с первым не возникло никаких сложностей, то со вторым мне помочь не смогли.

— Послушать магистра Рейса желающих хоть отбавляй, но сразу могу сказать, что на такой обмен никто не согласится. Курс комбинаторики посещают студенты крайне целеустремлённые и не склонные к метаниям. Да и согласовать расписание не получится. Для вас могу предложить курс основ судебной психиатрии. Устроит?

Мне было всё равно, ответил согласием и отправился на встречу с Альбертом Павловичем.

— И как тебе «Гранд-отель»? — первым делом поинтересовался тот.

— Дорого! — заявил я и выложил на стол позавчерашний счёт.

Куратор глянул на итоговую сумму и хмыкнул.

— Предлагаешь заплатить за твои излишества из собственного кармана? — с улыбкой поинтересовался он.

— Я ничего не предлагаю, Альберт Павлович. Я хочу сказать, что в следующую субботу придётся обойтись без меня, просто не потяну поход в ресторан по финансам.

— Не прибедняйся! — укорил меня куратор, вздохнул и вытянул из кармана бумажник, кинул на стол две четвертных банкноты. — Чего смотришь? Готовь сдачу и пиши расписку!

— Сдачи не будет, — пробурчал я, забирая деньги. — Сдача на чаевые ушла. И это я ещё две поездки на извозчике и рубль вахтёру сюда не плюсую!

— Вот ты молодец! На ходу подмётки режешь!

Я присел за стол, взял лист бумаги и ручку, спросил:

— И зачем это всё было? А то: «тридцать рублей! тридцать рублей!»…

— Петя, ты же курс психологии посещаешь — подумай сам. Ничего на ум не приходит? — Альберт Павлович покачал головой. — Ты в ресторан, Петя, не пировать на казённые деньги ходил, а работать. И лицедей из тебя аховый, официанты вмиг раскусили бы, пытайся ты мировую скорбь изображать. А так эмоции у тебя натуральней некуда были. Как говорится: «и хочется, и колется». И денег жалко, и барышню в койку завалить нужно. Скажи ещё, что я не прав!

Я ответил тяжким вздохом и взялся за составление расписки.

— А в следующий раз как же?

— Будем надеяться, мнение на твой счёт уже сложилось. Действуй по прежнему шаблону.

Я отдал расписку и спросил:

— И в чём смысл?

Альберт Павлович только покачал головой.

— Меньше знаешь, крепче спишь, мой друг. Говорю же — лицом торговать ты пока ещё не обучен, запорешь нам всё дело, если до дела, конечно, всё же дойдёт.

— Вот как? — разозлился я. — А насчёт того, что негатива брать придётся, мне тоже знать не следовало? К чему секретность на пустом месте разводить было, скажите на милость? Он мне чуть голову не снёс!

— Тебе любой оператор голову мог снести!

— Ну с обычными я как-то привык бодаться. А с негативом сталкиваться не доводилось!

— Ну извини, — развёл руками куратор. — Подумать не мог, что это важно. Знал бы — предупредил.

Я решил этому заявлению поверить и задал давно волновавший вопрос:

— А как вообще негативу разрешили контракт с частниками заключить?

Альберт Павлович вздохнул.

— Да не был он сразу после инициации негативом.

— Проглядели, что ли?

— Говорю же — не был! Какое-то уникальное отклонение случилось, уже в ходе обучения начал с энергией в противофазе работать. Только не как ты — в резонансе, а постоянно. Такие дела.

— Ого!

— Вот тебе и ого. Сейчас хоть нормальные обследования провести сможем.

Я счёл за благо не интересоваться дальнейшей судьбой этого уникума, поднялся и уточнил:

— Тогда пойду?

— Иди, — отпустил меня Альберт Павлович. — В субботу после учёбы загляни. Деньги выдам, возможно какие-то вводные поменяются.

Я попрощался и поспешил в лабораторный корпус. А там всё как вчера — лифт, проверка документов, раздевалка. Разве что сегодня меня на процедуры никто не сопровождал, лаборант просто написал на бумажном квитке какую-то цифровую белиберду.

Но белибердой этот код был только для непосвящённых, а мне и сбор трав кипятком залили, и в парную на этот раз за номером два направили.

— Кружку ставь на стол, простынку на крючок вешай, — распорядился банщик и перевернул песочные часы, одни из многих, выстроенных перед ним. — Ты седьмой. Скажи третьему, что у него время вышло.

Я вошёл в парную и на миг растерялся, поскольку всё помещение оказалось заполнено густым паром.

— Третий на выход, — сказал я и принялся дышать медленно и неглубоко. И так же неспешно продвигаться вперёд.

И дело было даже не в том, что в густой завесе