Читать книгу - "Не время для героев - Илья Соломенный"

В отношении вельмож в академии царили такие же порядки, как в высшем свете. Вести себя с юной незамужней девушкой, будучи не помолвленным с ней, нужно было аккуратно, чтобы не опорочить её честь. И нашу дружбу, наше общение, которое всегда было более свободным, чем принято, тут могли воспринять… Неправильно. О чём Изи сообщила в записке, которую на следующий день мне передала её служанка.

Так что никаких радостных объятий, никаких разговоров по душам при встрече. Лишь сдержанное удивление (она явно не ожидала увидеть меня в числе студентов) и яркий блеск в глазах, который хоть как-то меня порадовал.

Помимо дурацких светских ограничений девушка была окружена толпой напыщенных высокородных однокурсников, а за стенами учебного заведения её неустанно сопровождала целая толпа телохранителей — после той охоты отец заботился о безопасности единственной дочери словно одержимый, и никого к ней не подпускал.

А ещё между нами теперь стоит мой статус “слабосильного” мага, якшаться с которым не подобает даме её уровня. Может, Изабель и не была бы против нормального общения в академии… но мне самому не хочется её подставлять.

— Идём, Изи. Если тратить время на каждую пустышку, целого дня не хватит.

Парень, небрежно бросивший эти слова, высок, мускулист, длинноволос и красив. Резкие скулы скрывает короткая бородка, тёмно-карие глаза резко контрастируют со светлыми волосами, а идеально прямой нос выдаёт... Нет, не высокое происхождение его семьи, а её немалое денежное состояние. Нос слегка неестественен, слишком выразительно выделяется на лице, словно в идеально-правильную форму его переплавил нанятый Магистр-Целитель.

“Изи”! Простое слово, сказанное хлыщом, мгновенно вызывает во мне ревность!

— Кажется, госпожа Канти твоего мнения не спрашивала, — стараясь сохранять невозмутимость, замечаю я.

— Что-о?! — удивлённо щурится блондин, — Ты кем себя возомнил?!

Вместо ответа я поднимаю руку. Хочется показать неприличный жест, но я просто демонстрирую перстень с фамильным гербом.

— Хм… Вот так новость… Юный друг нашей Изабель — сын самого генерала Слэйта! Святые предки, как же, должно быть, твоему отцу стыдно!

Я не знаю этого парня, и не знаю, что ответить на такое оскорбление, поэтому говорю первое, что приходит в голову:

— Не так стыдно как целителю, работавшему с твоим носом, красавчик. Что поделать, не все рождаются с благородным профилем.

Попадаю точно в цель! Спутники Изабель прыскают, отворачиваясь, а блондин слегка краснеет.

— Кто бы говорил о “благородстве”! По крайней мере, мне не приходится учиться в группе “отбросов”.

— Вильгельм! — ахает Изабель. — Ты ведёшь себя как портовый матрос! Немедленно извинись!

Она смотрит извиняющимся взглядом, и мне становится обиднее, чем от всех подначек этого идиота. Ну вот зачем она полезла в нашу перепалку?!

— Не стоит, госпожа Канти. Я в состоянии за себя ответить.

Глаза девушки сверкают, а блондин фыркает и произносит, нарочито растягивая слова.

— В любое время, Слэйт, в любое время. Если, конечно, вместо себя ты не выставишь даму.

Хочется бросить ему в лицо какую-нибудь грубость, а то и вообще вызвать на дуэль прямо сейчас — но в этот момент звонит колокол. Изабель снова ловит мой взгляд, слегка качает головой и, слабо улыбнувшись, говорит:

— Мне пора Хэлгар, извини.

Она разворачивается и спешит за своими друзьями, весёлыми, смеющимися и подначивающими Вильгельма. Тот напоследок бросает через плечо недобрый взгляд и через мгновение вся компания скрывается за поворотом, а я так и остаюсь стоять посреди коридора, скрипя зубами от злости.

И самое поганое — я прекрасно понимаю, что злость эта направлена не столько на высокомерного ублюдка, сколько на себя. На самом деле это банальная обида оттого, что он прав…

Ну ничего, я обязательно разовью свой дар! И тогда посмотрим, кто тут “пустышка” и “отброс”!

Несмотря на попытку себя успокоить, в душе продолжает ворочаться недовольство. Тряхнув головой, иду в сторону главного отделения библиотеки, стараясь не думать о случившемся, но что-то не даёт мне покоя. И лишь подойдя к дверям либрариума, я понимаю, что в груди появляется слабое давящее ощущение…

Ялайская гниль! Только не это, только не сейчас!

Меня прошибает холодный пот, и мысли заполняет паника. Я начинаю глубоко дышать, не обращая внимания на прошедших мимо старшекурсников. На моё счастье, почти все студенты сейчас на занятиях, и в коридорах пусто.

После десятого вдоха я слегка успокаиваюсь. Знал ведь, что это снова произойдёт — так что нечего паниковать, этим делу не поможешь! Нужно действовать, и чем быстрее — тем лучше.

В прошлый раз от зародившейся боли до выплеска прошло чуть больше трёх колоколов. А может и больше — на охоте я уже проснулся с этим странным ощущением в груди, так что появилось оно, возможно, ещё во сне. Даже если и нет — время у меня есть!

Я рывком открываю дверь и заскакиваю в библиотеку. Книга! Мне срочно нужна книга, о которой говорил профессор Атрай! Быть может, там найдётся что-то полезное…

Низенький библиотекарь и залысинами и торчащими над ушами седыми волосами, напоминающий филина, будто нарочно делает всё очень медленно.

Сначала внимательно изучает моё разрешение на пользование библиотекой, затем документы, затем что-то долго ищет в своих записях, потом и вовсе исчезает среди огромных стеллажей, возвышающихся на высоту двухэтажного дома и теряющихся в глубине огромного зала. Возвращается, снова сверяется с записями и лишь после этого выдает мне книгу.

Слова о том, что вернуть её можно через два дня, догоняют меня уже в спину…

Из академии я вылетаю, как пробка из бутылки с игристым вином. Так как сейчас я не боялся, даже когда напялил любимый камзол отца и порвал его!

К тому, что выплеск может повториться, я подготовился ещё в первые дни своего пребывания в городе. Отыскал пару тихих мест, в которых никогда никого не бывает — одно неподалёку от постоялого двора, второе — в заброшенной канализации сразу за Внутренней стеной.

Так что я несусь к ближайшим воротам и снова демонстрирую солдатам брошь студента. Затем бегу по прилегающей к Стене улице, несколько раз сворачиваю, оказываюсь в узком проулке, от которого до набережной всего пол-квартала…

— Эй, сапля, а ну стыть!

Голос явно окликает меня, но я не собираюсь останавливаться — и едва успеваю затормозить, чуть не врезавшись в здоровенное тело, перегородившее узкое пространство между двумя домами.

— С дороги! — рычу