Читать книгу - "Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах"

1. Псков, сентябрь, 1950

Атакующие "Кочи" 5-й серии давно уже не в строю. Старая машина со множеством недостатков. Аэродинамика ни к черту - тупорылый штурмовик, с толкающим трёхлопастным винтом за спиной и дурацким прямоугольным оперением, - вооружение, допустим, неплохое, но это только если выходить один на один с таким же легковесом, как он сам, а с фрегатом или крейсером в одиночку уже никак не справиться, хотя случалось и такое. Ну и скорость. Мало того, что коч похож на бочку с пропеллером, так еще и машина у него маломощная. Эти штурмовики выдают максимум триста восемьдесят километров в час и при крутом пикировании могут потерять обшивку, потому что не предназначены для больших скоростей. И тем не менее, коч - это настоящий боевой самолет или, по современной классификации, ударный истребитель-штурмовик. И, подняв его в воздух, Ара почувствовала себя настоящим авиатором. Все-таки коч - не автожир и не геликоптер и уж точно, что не планер. Коч - это коч!

Конечно, Аре хотелось бы полетать на "коче" 11-й серии, которыми укомплектованы полки, базирующиеся на авиаматки, или на "гридне"-перехватчике с тянущим двухлопастным винтом. Вот где настоящая скорость, вот где драйв. От шестисот до семисот километров в час в зависимости от конфигурации. Да бог с ними с ударными истребителями-штурмовиками, сейчас Ара согласилась бы и на торпедоносец - "струг" или "лСдью" продвинутых моделей. Пятьсот пятьдесят километров в час на форсаже - тоже не фунт изюма. Но на данный момент ничего кроме старого коча пилотировать ей никто не доверит. Спасибо еще, что практически сразу пересадили со спарки на настоящую учебно-боевую машину. К слову сказать, такое счастье привалило только Аре и двум ее сокурсникам: Леше Аникееву и Мише Кону. А получилось это так.

Едва она успела посадить свой коч на аэрополе, - в тот самый первый день полетов, - как ее тут же взяли в оборот инструктор, летавший с ней на спарке, начальник летной практики и командир учебной роты.

- Чудес на свете не бывает, - упредил любые ее возражения лейтенант Вяземский. - Взлет с "подскоком Гущина" - это стиль палубной авиации. Посадка с изменением шага винта оттуда же.

- В небе держится уверенно, - добавил свои две копейки инструктор. - Коробочку прошла, как два пальца об... асфальт. Высота, скорость, мощность машины - все, согласно инструкции и без обычного для малолеток курсантского мандража.

- Значит, машину знаете, - подвел итог командир роты. - Летали. Вопрос, где?

- На аэрополе Коржа-Испытательный, - признала Ара.

Ей было стыдно, что она так запросто - и, в сущности, из одной своей немереной гордыни, - слила всю свою хитрожопую легенду.

- Кто же вас допустил в запретную зону? - удивился лейтенант Вяземский.

- Я там выросла, - тяжело вздохнула Ара, решившая, что будет врать до последней возможности. - Я из Устья-Вологодского, на аэрополе к отцу на велике ездила. Ну, и пилоты меня с детства знали. Шеф-пилот Скурихин с отцом, бывало, водку пил.

- А отец у нас кто? - задал закономерный вопрос командир учебной роты лейтенант Колдузов.

- Инженер.

- Понятно.

"Что б ты понимал!" - усмехнулась мысленно Ара, уловившая, что "вроде бы, пронесло".

Ее отец действительно имел инженерный диплом. В свое время закончил в Ниене Технологический институт. И про место проживания не соврала. Дом Авенира Никифоровича Кокорева - хозяина огромной индустриальной империи, которому, собственно, и принадлежали Вологодские авиастроительные заводы, - и в самом деле, располагался в Устье-Вологодском, как раз на краю полуострова, образованного извивом рек Сухона и Вологда. Красивое место, - вода, леса, заливные луга за плесом, - и Ара действительно с семи лет гоняла на велосипеде по всей округе. Правда, о том, что ее сопровождает негласная охрана, она тогда не знала.

- Так вы, курсант Бекетова, значит, уже летали на коче? - уточнил лейтенант Вяземский.

- На спарке шестой и девятой серий. Одну меня, разумеется, не выпускали, - почти честно доложила начальству Ара, - но на спарке я без малого сорок часов налетала.

Вот об этом ее отец не знал. Это была тайна, покрытая мраком, строго конфиденциально между шеф-пилотом испытателей Скурихиным и Варварой Авенировной Кокоревой.

- Вообще-то, противозаконно... - раздумчиво протянул лейтенант Колдузов.

- Да, будет тебе Василий Кузьмич! - отмахнулся от приятеля лейтенант Вяземский. - Законно или нет, но это не у нас случилось, не нам и головная боль прописана. А по факту, у нас на потоке уже третий курсант, которого хоть сейчас на сборы третьекурсников отправляй! Сорок часов налета, не кот насрал!

- Не возражаю, - усмехнулся Колдузов. - Мне-то что.

- Значит, решено, - подвел итог руководитель летной практики. - Три тестовых вылета на спарке по программе А-100 и может вылетать самостоятельно. Но в этот сезон исключительно на пятых. Зимой, может быть, разрешим оседлать семерку, но только при успешном завершении первой летной практики.

Так все и произошло. Ей еще и то помогло, что Аникеев и Кон тоже научились летать в сходных и не слишком законных ситуациях: Миша, потому что его отец был комендантом армейского аэрополя в Ямбурге, а Леша успел отслужить срочную механиком на аэрополе в Кемской крепости, там и научился летать. Главное, однако, что их истории подтвердили правдивость той басни, которую рассказала командирам Ара. Вот никто и не стал докапываться, что там да как. Но уже через пару дней, как и обещал лейтенант Вяземский, Ара начала самостоятельные полеты.