Читать книгу - "Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Безбашенный"

чтобы дождаться подходящего момента для удовлетворения извечного женского любопытства. По карфагенскому обычаю, если зять происходит из менее знатной семьи, чем тесть, то после свадьбы он переселяется «примаком» в дом к тестю. Поэтому мы с моей ненаглядной проживали теперь в мегарском особняке Арунтия, но это чисто номинально, а фактически я не съезжал и с квартиры в многоэтажке Старого города, и время от времени мы перебирались туда, когда нам с ней хотелось обстановки поуединённее. Вот такого момента она и терпеливо дождалась после нашего возвращения в город с «дачи». Пока я с помощью Укруфа собирал привезённый в разобранном виде вентилятор, болтали о разных пустяках. То же самое продолжалось и за ужином. После, в ванне и в постели нам достаточно долго было и вовсе не до болтовни – делом поважнее и поувлекательнее мы были заняты.

А вот после, когда мы умаялись и отдыхали, а слуги уже дрыхли, вот тут-то моя половина и обнаружила – тихонечко, шепотком – недюжинное понимание ситуации:

– Ты ведь, Максим, не провидец?

– Не провидец.

– Значит, предвидеть будущее ты не умеешь?

– Не умею, конечно.

– Но тогда получается, что ты его знаешь.

– Ну, кое-что можно ведь и просчитать, исходя из известных нам обстоятельств. Разве не так твой отец строит свои планы?

– Нет, ты сейчас говоришь об обыкновенной предусмотрительности. Но ты ведь ещё и просто знаешь. Я обратила внимание там, на вилле, как ты объяснял Велтуру про нумидийцев. Ты тогда сказал, что они могут напасть уже и через полгода. И об этом сроке ты сказал уверенно. Так мог сказать только тот, кто знает.

– Велия, это же несложно. Срок полномочий Ганнибала истекает в конце этого года, и на следующий год он уже не будет суффетом. И к власти в городе и в государстве придут совсем другие люди.

– Но кроме власти есть ещё и влияние. Ганнон тоже не каждый год бывал суффетом, но влияние на власть имел все прежние годы, до самой смерти. Сейчас такое же влияние имеет Ганнибал. После него, получается, в городе должны получить власть его ставленники, как раньше правили ставленники Ганнона, а ты знаешь совершенно точно, что этого не произойдёт. И если мой отец только предусматривает такую возможность, то ты – знаешь так, как если бы это уже случилось. Ты не знаешь всех мелких обстоятельств, но это – знаешь. Откуда?

– Откуда? Гм… Да, кое-что я знаю. – Прикинув хрен к носу, я понял, что один хрен уже спалился перед наблюдательной супружницей, отмазки больше не прокатят и пора говорить правду. – Но это нелегко объяснить так, чтобы тебе было понятно.

– А ты всё же попробуй. Чего я не пойму – спрошу.

– Хорошо, попробуем. Но для начала ответь мне сама на несколько несложных вопросов. Откуда Велтур знает о походах того же Александра Великого?

– Ну, ему ведь рассказывали, да он и сам читал.

– И ты, наверное, тоже смогла бы и выслушать, и прочитать, если бы тебе это было интересно?

– Ну да. Я тоже и слушала, и немножко читала, но не так хорошо, как Велтур.

– А почему вы смогли об этом слушать и читать?

– Ну, есть же рассказчики и есть книги…

– Вот именно. Об этих событиях – уже есть. Рассказчики, правда, давно уже не очевидцы событий, но написаны книги, которые может прочитать любой, обученный грамоте. А как у нас обстоит дело с походом Ганнибала в Италию?

– Это было недавно, и есть много очевидцев.

– А книги?

– Ещё не написаны. Но к чему ты клонишь?

– На что, по-твоему, больше похожи мои знания – на услышанное от очевидцев или на прочитанное в книгах?

– Ну, я бы сказала, что на прочитанное. Но книги ведь пишутся о прошлом.

– Правильно. Серьёзные книги, которым можно верить, а не тот наркотический бред храмовых прорицателей, которые иногда случайно угадывают, но чаще несут чушь. Вот ты и подумай теперь сама, откуда я могу знать точно кое-что из того, что является будущим для тебя…

Откинувшись на подушки, моя ненаглядная принялась соображать. Сообразив наконец – выпала в осадок:

– Твоя страна не в нашем мире, а в будущем, и наше время – история для тебя?

– Ага, она самая. Только не спрашивай, как мы попали в ваше время – мы сами этогого не поняли и были ошарашены посильнее, чем ты сейчас. Боги это нас сюда к вам зашвырнули, или какое-то странное явление природы – мы сами не знаем. Увидели то, что показалось нам странным, растерялись, потом сравнили с тем, что знали из истории, кое в чём разобрались, испугались до дрожи в коленках, а дальше – мы просто действовали так, чтобы не пропасть в вашем чужом для нас мире. Как видишь, нам это удалось…

На моё счастье, полученная информация настолько выбила её из колеи, что на серьёзный допрос её уже не хватило. Потом-то, в следующие несколько дней, мы с ней говорили о многом, и кончилось это тем, что моя супружница въехала в суть расклада и принялась поддерживать все мои затеи осмысленнее, а главное – с удвоенной энергией. Приняв моё послезнание о том, что Ганнибалу в Карфагене не усидеть, Велия прекрасно поняла, чем это чревато. Ей, уроженке родо-племенного социума испанских турдетан, не нужно было разжёвывать, как поведут себя живущие точно таким же укладом нумидийцы. Связанный дипломатическими договорами и обязательствами царь Масинисса – это одно, а вот знать нумидийских родов и его собственные родственники – совсем другое. Это ведь как Крымское ханство эпохи позднего Средневековья – хоть и можно задобрить богатыми подарками самого хана и договориться с ним, но это ровным счётом ничего не значит для всех этих его многочисленных мурз и беков – не запретит он им самостоятельных набегов, если хочет усидеть на своём престоле в Бахчисарае. Или формально-то запретит, но будет смотреть сквозь пальцы на нарушения своего запрета. То же самое будет и здесь. Власть царя над родовой знатью не так уж и сильна, и многое он ей вынужден прощать, дабы не настроить её против себя. Родня – тем более. Свой всегда ближе чужака, а прав он или нет – дело десятое, и любые их шалости, не направленные против его власти, царь им всегда простит. А значит – даже при мирном настрое самого Масиниссы нельзя рассчитывать на такой же настрой его подданных. Если не будет Ганнибала – не будет и страха перед ним, и тогда ничто уже не сдержит алчности не очень-то и слушающихся своего