Читать книгу - "Звездная дорога - Питер Гамильтон"

Сол Ховард повел группу собирателей по рю Бальзак, которая плавно извивалась вдоль западной стороны узкой долины Пинсаппо. Слой снега в несколько метров толщиной похоронил кусты и спеленал пальмы, которыми хозяева вилл огораживали свою собственность. Сол знал, что все ещё идёт по дороге, благодаря верхушкам знаков, которые торчали из снега, как пораженные опухолями могильные плиты.

Прошли годы – точнее, десятилетия – с той поры, как Сол вставал на лыжи. Старые навыки в конце концов вернулись после нескольких дней, когда он скользил и падал, и теперь он был в достаточной степени доволен своей вновь пробудившейся сноровкой. Для того, кто не практиковался двадцать пять лет, он по-прежнему передвигался по пересеченной местности как один из лучших лыжников из поселка Камило-виллидж.

Сегодня их было пятеро в маленькой группе, которая осторожно скользила через грозные горы. Отто и Льюис ехали по бокам от него, Айанна и Маркос – замыкающими. Все закутались в несколько толстых слоев одежды, чтобы защититься от снега, который нежными волнами падал с высоких туч. На Соле было надето слишком много, и он обильно потел от усилий, которые требовались для того, чтобы подняться по некрутому склону. У них ушла пара часов, чтобы добраться до этой точки в трехстах или четырехстах метрах над уровнем моря. Подъем оказался безжалостным – мешал ветер, который дул вдоль долин, всегда в лицо, куда бы люди ни поворачивали. С самого начала климатических изменений нежные морские ветра, обдувавшие полуостров Абеллию, сделались суровыми и неумолимыми.

Защитные очки берегли лицо Сола от мельчайших частиц льда, которые постоянно носились в воздухе, обдирая незащищенную человеческую кожу. Ветра все время изменяли поверхность снега, лепили странные волноподобные фигуры и извилистые гребни, расположенные совершенно случайным образом, превращая крепкие горные склоны в причудливые, замедленно двигающиеся моря. В таких походах Сол всегда сохранял бдительность, готовый к рыхлому снегу и опасным щелям, где неосторожный лыжник мог подвернуть ногу и кубарем скатиться по нетронутой белизне. Ещё следовало опасаться лавин, больших пластов снега, которые могли нагрянуть из ниоткуда без особой причины. Люди посматривали на зазубренный горизонт, следуя по дороге, пытаясь заметить, где собралось слишком много снега. Сол не раз прекращал вылазки и возвращался из-за громоздившихся вверху холмов.

Это не помогало. Красный Сириус и неуемное северное сияние искажали тени и расстояния, сбивали с пути. Это был ландшафт не для слабых духом. Они слишком много людей потеряли за первые недели, чтобы Сол мог хоть однажды расслабиться и счесть все предприятие успешным, сколько бы еды они ни собрали.

– Эта выглядит неплохо! – прокричал Отто сквозь безучастный свист ветра.

Впереди, метрах в трехстах, посреди длинного сада-террасы стояла большая трехэтажная вилла в римском стиле, с белыми стенами, широкими балконами и черными как сажа окнами. Снежный покров смягчал жёсткие углы, нависая над балконами и поднимаясь вдоль колоннады, заваливая окна первого этажа. Крыша местами обрушилась; в верхней точке она изогнулась, образовав длинные выемки в пологом откосе из солнечных панелей. Не было никаких признаков того, что на виллу заходили другие разведчики.

– Конечно, – сказал Сол и изменил направление.

Виллу защищали большие железные ворота, прикрепленные к каменным колоннам, и изгородь из трехметровых кустов, усиленная углеродистой охранной сетью. Сол успел заметить кончики почерневших от мороза мёртвых веток, торчавшие из снежного вала, через который он проехал на лыжах.

Оказавшись у самого балкона, все сняли лыжи, а потом приготовили рюкзаки. Маркос разбил окно глиняным цветочным горшком, и они влезли в дом. Комната оказалась спальней; они не уделили ей внимания и вышли на широкую галерею, которая огибала внутренний двор. Было так темно, что пришлось включить фонари. Мощные белые лучи расплескались вокруг, и люди увидели, что стеклянный купол удивительным образом уцелел, хотя свет не мог пробиться через метры снега, укрывавшие его. Крыша сломалась и просела в полудюжине других мест, и сквозь проломы снег проник в комнаты верхнего этажа. Попав внутрь, он просочился через каждую открытую дверь и распространился по верхней галерее. Края перил усеяли длинные, крепкие как сталь сосульки, касавшиеся ступеней. Ковёр под тяжелыми ботинками Сола пал жертвой блистающего сантиметрового слоя инея, завершив преображение виллы в склеп во власти зимы. Ничто не ответило на запросы, которые рассылала элка. Системы виллы были совершенно мертвы. Он щелкнул выключателем на стене – никакого результата. Даже проводка перегорела.

Никто не говорил ни слова, пока они спускались. Обычный порядок все помнили: они пришли за едой, а она всегда хранилась в кухне или кладовой для продуктов, иногда в подвате, и во множестве этих домов имелись винные погреба. Большие виллы вроде этой лишь иногда использовались богатыми владельцами для жилья. Деликатесы доставляли за день до прибытия хозяев, чтобы обеспечить свежесть; все остальное хранилось в упаковках или морозильниках. Объем запасов в некоторых домах побольше был феноменальным. Сол не сомневался, что пара вилл из тех, которые они обобрали, принадлежала каким-то выживалыцикам. Там были не только съестные припасы. Там были 3D-принтеры, большие баки сырья и подземные резервуары с биойлем. Разумеется, ведь они замыслили покинуть охваченную Зант-роем Землю; но даже им не пришло в голову построить крыши, способные выдержать тонны снега.

Оказалось, что легче всего укрепить дома поменьше и бунгало вроде тех, из которых состоял Камило-виллидж. После первого обильного снегопада более пятидесяти обитателей поселка отправились в небольшую рощу местной спар-сосны по другую сторону рю де Рэниле и начали валить лес. В поселке жили местные рабочие и хозяева небольших предприятий – люди, которые усердно трудились и владели практическими навыками. Солу понадобилось два дня, чтобы перевезти свои принтеры и баки с сырьем из «Гавайской луны» на Веласко-бич, до того как дороги стали непроходимыми. Одной из первых вещей, которые он разработал и произвел, была дровяная печь из крепкой термостойкой смолы. Она теперь стояла посреди их большой открытой гостиной – безупречный средневековый котёл давал много тепла, питаясь остатками древесины, которые дети собирали в уменьшившемся лесу.