Читать книгу - "Жуга. Осенний лис - Дмитрий Игоревич Скирюк"

– Мне всё равно, – бесцветным голосом ответил тот.

– Дракон, Нора, – напомнил силач. – Без повозки нам его не спрятать.

– Его не надо прятать, – ответил Телли. – Он и так всё время прячется, чуть что услышит. Он умный, не смотри что ящерица.

Арнольд помедлил, встал и двинулся к кустам. Проходя мимо травника, тронул его за плечо.

– Отойдём, – сказал он негромко. – Поговорить надо.

В тридцати шагах от лагеря Арнольд остановился.

– Ну, вот что, Лис, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Не знаю, где ты прятался и что вы задумали с мальчишкой, но в моей труппе всё решаю я, ты понял? Никогда мне не указывай, что делать, если не можешь объяснить. Я вытащил из города мальчишку и дракона, хотя ума не приложу, зачем. Олле погиб, я потерял всё. С меня хватит! Мне надоели эти загадки, как надоела твоя дурацкая доска!

– Доска? – доселе слушавший спокойно, травник вскинул голову. – Доска с фигурками? – переспросил он, уточняя. – Она цела?

– Тьфу, дьявол… – Арнольд в сердцах плюнул и растёр сапогом, затем схватил травника за рубаху и рывком притянул к себе. – Ты хоть что-то услышал из того, что я сказал, ты, лис засратый?! – прорычал он ему в лицо. – Ты заварил эту кашу, ты и расхлёбывай, а меня в свои дела не впутывай, ты понял?! Я пойду через болота, а ты можешь убираться ко всем чертям!

Тот покачал головой.

– Тогда, – сказал он, – Нора с тобой не пойдёт.

Кровь бросилась Арнольду в лицо, и прежде чем Лис успел ещё что-нибудь сказать, кулак Арнольда сжался и рука сама ударила травника в челюсть.

Травника отбросило назад; он рухнул на траву, затем медленно сел и поднял взгляд на силача.

– Доска, – тихо повторил он, словно и не было удара. – Где она?

По бороде его сбежала струйка крови. Арнольду стало не по себе. Он ожидал чего угодно – что травник будет возражать, заискивать, оправдываться, уговаривать или вообще полезет в драку, но чтобы так… Было в случившемся что-то нереальное. Этот холодный свет луны, неясный отблеск недалёкого костра и плеск воды никак не подходили под тревожный, даже зловещий тон вопроса. Гнев испарился. Арнольд стоял над травником, соображая, что ответить, когда валежник захрустел под быстрыми шагами и из темноты возникла Нора.

Девушке понадобился лишь один взгляд, чтобы понять, что здесь произошло.

– А ну, перестаньте! – она вклинилась между Арнольдом и травником. – С ума сошли? Что вы не поделили?

Не ответив, травник встал и отряхнул рукав. Потрогал челюсть и растёр на пальцах кровь. Посмотрел на Арнольда и почему-то усмехнулся.

– Можешь ещё раз ударить, – сказал он, – только всё равно через болота нельзя.

– Ладно, – сдался тот, – чёрт с тобой, пусть будет по-твоему – пойдём по длинной дороге. Но не думай, что я всё время буду уступать! В Цурбаагене мы расстанемся.

Травник кивнул, повернулся и без слов направился к костру.

– Не надо спорить, Арни, – сдавленно сказала Нора, глядя ему вслед. – Если он советует не идти через болота, значит, у него на это есть причина.

Арнольд с подозреньем покосился на девушку:

– Ты знаешь его?

– Да. По-настоящему его зовут Жуга. Мы были знакомы год назад… Я не хочу об этом вспоминать.

– Проклятый горец, – каменное в своей неподвижности лицо силача исказила гримаса. – На твоём месте я не стал бы ему доверять… – проговорил он и осёкся под взглядом девушки.

– Однажды, – медленно, выделяя каждое слово, проговорила та, – он спас мне жизнь. И знаешь… я бы не советовала с ним драться.

– Вот только не надо меня учить! – вспыхнул Арнольд. – Мне только твоих советов не хватало, кого бить, кого не бить!

– Как знаешь, – Нора холодно пожала плечами. – Я тебя предупредила.

* * *

У травника в поклаже, кроме котелка и одеяла, оказались крупы, кофе и немного слипшихся финиковых ягод. В осеннем лесу отыскались грибы и кое-какие травы. В поставленный силок попался заяц. Покончив с ужином, они дождались темноты и вышли в путь.

– Опасно оставаться здесь, – сказал Жуга, когда его спросили о причинах такой спешки. – Под утро могут заявиться водовозы. Хорошо, если Марк, и то не надо бы… В общем, лучше уйдём от греха подальше.

Вторая ночь застала компанию на полдороге между городами. Здесь, в деревушке был вполне приличный постоялый двор со странноватым названием «Дым без трубы», но остановиться там они не рискнули. У травника отыскалось несколько серебряных монет. Вильям, как наименее из них приметный, закупил еды и сговорился с судомойкой насчёт объедков для дракона. Вернулся он, однако, такой же хмурый и до вечера не произнёс ни слова, несмотря на все попытки его разговорить. На ночлег остановились возле затопленного карьера, где до войны добывали глину. Арнольд ворчал, что расположились они слишком близко от деревни, но место было пустынное и безлюдное, лишь поодаль темнели покосившиеся хибары старого кирпичного завода, заброшенного после войны.

– Никто сюда не сунется, – сказал Жуга, располагаясь ко сну, – да и костёр из ямы не видать. Кто первым хочет караулить?

Вилли поднял голову:

– Можно я?

Арнольд нахмурился, но не стал возражать.

Вильям всё больше уходил в себя. Ничего не помогало, даже кружка пива, выпитая им в трактире, не принесла успокоения. Вот и сейчас он вызвался дежурить у костра лишь затем, чтобы дневная усталость заглушила гнетущее чувство вины. Спутники давно уснули, а он всё лежал, глядя на огонь и в сотый раз перебирая в памяти всё, что случилось в Башне Толстой Берты. Он проклинал глупую затею Арнольда с Телли и драконом, уличные банды, возомнившие себя правителями города, сам город и себя в придачу. Он вновь и вновь гадал, что сделала с канатоходцем отравленная колдовством стрела Рудольфа, снова чувствовал колкий холодок в затылке и своё, такое малое и такое неотвратимое, движенье пальца на курке. Даже свои глаза, так точно взявшие прицел, он сейчас почти ненавидел, равно как и Олле, сдуру прыгнувшего под стрелу. Вильяма не покидала мысль, что, может быть, сейчас его друг лежит, придавленный камнями, ещё живой, но истекающий кровью, или (что не лучше) находится в плену. От этих мыслей становилось только хуже, в отчаяньи Вильям стонал и рвал зубами воротник плаща, пока наконец не забылся тревожным сном.

Очнулся он, почувствовав, как его трясут за плечо, открыл глаза и не сразу понял, что происходит. В глазах рябило. Костёр почти погас, в неясном отблеске углей