Читать книгу - "Огонь Сталинграда - Георгий Савицкий"

При этом спешенные стрелки прикрывали пулеметчиков в бронированных кузовах трофейных грузовиков. «Максимы» заливались злобным стрекотом, кроша в кровавый винегрет гитлеровскую нечисть!

Темп стрельбы в восемьсот выстрелов в минуту и водяное охлаждение ствола с массивным кожухом оказались как нельзя кстати. Затворы плевались дымящейся латунью стреляных гильз. Их уже было так много, что пулеметчики стояли буквально по щиколотку в блестящих цилиндриках, диаметром 7,62 миллиметра. Машины смерти авторства американца Хайрема Максима методично исполняли свою работу.

Внезапность атаки, яростный напор, с которым атаковали советские пограничники, профессионализм воинов НКВД ошеломили гитлеровцев. А защитники Сталинграда только усиливали натиск! Перебегая от укрытия к укрытию, солдаты лейтенанта Ракитина продолжали вести прицельную стрельбу, забрасывать противника гранатами. Всего за четверть часа жестокого боя было уничтожено около сотни гитлеровцев, примерно столько же – рассеяно среди развалин. Оккупанты и каратели получили жестокую и смертельную взбучку от защитников Сталинграда. Солдаты лейтенанта Ракитина пленных не брали.

– Так, зачистить тут все, собрать трофейное оружие, боеприпасы и снаряжение. Выдвигаемся дальше, – приказал Виктор.

– Есть, командир.

– Товарищ лейтенант, вас вызывают по рации, – сообщил радист из «штабного» броневика «Опель-Блитц».

Виктор забрался в бронированный кузов, нацепил наушники и принял из рук радиста «лягушку» микрофона.

Командование приказывало возвращаться из «Заполотновского» района. Пользуясь неразберихой, механизированная разведка немцев, оказывается, промчалась на большой скорости мимо Привокзальной площади и достигла площади Павших Борцов. Передовые группы гитлеровцев чуть было не выехали к командному пункту 62-й армии на улице Пушкинской – а это практически в самом центре Сталинграда!

Огонь по врагу открыли сами штабисты и бойцы армейского заградительного отряда НКВД. Не вступая в бой, бронетранспортеры немецкого разведывательного батальона рванули дальше к Волге, к переправе номер два. Одна из бронемашин доехала аж до спуска на Астраханский мост через реку Царицу, где «благополучно» подорвалась на противотанковой мине.

– Возвращаемся, – хмуро бросил бойцам лейтенант Ракитин. – Приказ командования.

Но и на обратном пути воинам НКВД по охране тыла пришлось в очередной раз схлестнуться с гитлеровцами.

Три броневика маневренной группы вылетели из-за поворота полуразрушенной улицы, когда большой отряд немцев атаковал засевшую в подвале дома горстку защитников Сталинграда.

– Рус, сдавайс! Буль-буль у Вольга! – орали оккупанты.

Из узких окошек полуподвального помещения в ответ раздавались отрывистые винтовочные выстрелы и короткие очереди. Несколько врагов упали как подкошенные – защитники импровизированного ДОТа стреляли редко, но метко. Гитлеровцы ничего не могли поделать с горсткой советских храбрецов. Даже обстрел из пушки, которую немцы выкатили на прямую наводку, мало чем помог. Зажиточные купеческие дома в Сталинграде, бывшем Царицыне, строили основательно. Тогда на перекресток улиц выкатился немецкий огнеметный танк. Машина смерти под названием «Flammpanzer» выглядела маленьким и неказистым бронированным уродцем. Собственно, им она и являлась, поскольку конструкция была создана на базе легкого танка «Panzerkampfwagen-II». От базовой версии он отличался башней, вооруженной только пулеметом, и двумя небольшими башенками по бокам на надгусеничных полках – именно в них и монтировались огнеметы.

Две ревущие струи пламени вырвались под большим давлением из сопел, оставляя черный след копоти на камнях. Первый пробный выстрел получился гораздо выше подвального помещения, где держали оборону русские солдаты.

А второй выстрел немецкие изверги сделать уже не смогли. Солдаты лейтенанта Ракитина подобрались к гитлеровцам с тыла. А те были настолько увлечены уничтожением маленького гарнизона красноармейцев, что даже и не заметили собственную погибель, стремительно надвигавшуюся на них из клубов дыма и сполохов пожара.

Видимо, они вообще приняли броневики группы лейтенанта Ракитина за собственное подкрепление.

Сам «Flammpanzer» полыхнул гигантским факелом от нескольких попаданий советских бронебойщиков. Гитлеровские каратели живьем сгорели внутри, сполна ощутив напоследок то, на что обрекали своих жертв.

Гигантский погребальный костер хорошо подсветил фигуры немцев, к тому же они замешкались поначалу, ошеломленные внезапностью и натиском советских воинов. Второго шанса Виктор врагам уже не дал. Автоматные и пулеметные очереди, хлопки самозарядных винтовок, взрывы гранат, крики раненых и умирающих, забористый русский мат слились в сплошную какофонию боя.

Перестрелка стихла, как всегда, внезапно. Навалилась непроницаемо-ватная, обволакивающая тишина. Лишь вдалеке, в районе Мамаева кургана, слышались звуки боя.

– Собрать трофейное оружие, боеприпасы и снаряжение, – привычно распорядился лейтенант Ракитин, меняя опустевший магазин в пистолете-пулемете. – Возьмите пару офицеров, нужны «языки», остальных «фрицев» – в расход.

– Есть, командир.

Один из солдат подобрался ко входу в подвал, где засели спасенные внезапным «кавалерийским наскоком» броневиков Ракитина советские солдаты.

– Эй, братья-славяне! Выходите, мы всех «фрицев» уже порешили.

В ответ из темного проема двери полоснула автоматная очередь. Пограничник мотоманевренной группы проворно юркнул за камни, выставив на всякий случай дырчатый ствол ППС-42.

– В душу – мать!.. – выругался пограничник и добавил несколько еще более витиеватых эпитетов, которых не найдешь в обычных словарях «великого и могучего» русского языка. – Товарищ лейтенант, и за что нам такое спасибо?!

– Бывает… – Виктор улыбнулся. – Федоров, тебя не зацепило?

– Никак нет, товарищ командир.

– Сейчас разберемся… Эй, братва! Выходите! Стрелять не надо, я – лейтенант НКВД, командир особой группы.

– Пароль?! – донеслось из подвала.

В системе военных комендатур Сталинграда вместе со специальными знаками опознавания в документах были введены еще и словесные суточные пароли. Делалось это для того, чтобы запутать возможных диверсантов противника.

– Осетр! Отзыв?

– Белуга! – В проеме подвальной двери показалась фигура в грязной, закопченной гимнастерке. В руках он держал пистолет-пулемет Шпагина. – Но мы не можем покинуть позицию без приказа.

– Представьтесь, – потребовал Виктор.

– Лейтенант Смирнов, третья рота 245-го стрелкового батальона, – ответил офицер с ППШ.

– Звание лейтенанта Госбезопасности приравнивается к общевойсковому званию капитана Красной Армии. Поэтому под мою ответственность – приказываю покинуть место дислокации и отходить вместе с нами в район железнодорожного вокзала.