Читать книгу - "Космос. Марс - Никита Андреев"

«Подтверждаю, Андрей Степаныч. Передача началась. Вам включить музыку во время ожидания?»

Молчанов на секунду забылся. Последнюю неделю он общался с Игорем Павловым и это был точно не он. Но такой знакомый голос.

— Оператор, представьтесь, — командным тоном сказал Молчанов.

«Можно подумать, ты меня не узнал, научник.»

— Макс?

«Так точно».

— Что ты делаешь в нашем ЦУПе?

«Отныне буду твоим оператором».

— Ты же в НАСА.

«Группа НАСА перебралась в Москву. Условия здесь лучше. Так что ЦУП теперь общий».

— А нам, когда собирались сообщить? — с недовольством спросил Молчанов.

«Командер ваш в курсе со вчерашнего дня», — Макс прервался. — «Ах, вот оно. Командер „встали по стойке смирно“ решил не посвящать салаг».

— Попридержи язык.

«Окей, ладно. Господин командир Скотт Стивенсон просто запамятовал, или Прайм превратился в слишком большой корабль».

— Ты не исправим.

Макс рассмеялся. Этот смех был искренним и все еще юношеским.

«А, помнишь, как ты меня по астробиологии натаскивал? Вбил же мне в голову: Гипатея, Фортитьюдо, Аигир, Сафар, Либертал».

— Либертас.

«Либертас, Либертасссс. Язык сломаешь на этих экзопланетах».

— До сих пор считаешь, что это лишняя информация?

«Да, да. Когда-нибудь мы на них полетим и должны будем сказать их обитателям какое имя носит их планета, и тогда они скажут какое имя носит наша».

— И все же ты выучил.

«А как тебе такое: Sk-9827 в системе двойных звезд mns-8772, вероятность обитаемости 15 %, Lmd-7635 на орбите красного карлика MNS-81, вероятность обитаемости 35 %».

— Эти мы не учили.

«Эти я выучил самостоятельно».

— Тогда я рад, что мне удалось донести до тебя желание изучать планеты.

«Эй, много берешь на себя, папаша».

Они рассмеялись. А ведь прошло всего несколько лет с тех пор и так много изменилось. Они сидели тогда в кабинете Молчанова размером чуть больше его каюты на Прайме-1479. Штукатурка с потолка осыпалась, несущие стены покосились, полы проваливались, а вонь стояла такая будто кого-то схоронили подпол. Константин Александрович тогда попросил подтянуть сына по учебе. Молчанов и Макс сидели друг напротив друга за столом, который был старше их обоих и Молчанов рассказывал о потенциальных для жизни планетах, о микроорганизмах экстремофилах, которые могут выживать в жестких условиях, о тех местах где стоит их поискать, как например подледные океаны на спутниках Юпитера Европе и Ио. Макс не проявлял рвения к познанию, и Молчанов решил относиться к занятиям, как к работе. Но было что-то в Максе особенное, какое-то бесстрашие, вечное шило, толкающее его с головой туда, куда Молчанов бы никогда не решился пойти. И это привлекало Молчанова. Они часто беседовали обо всем, и как не удивительно Молчанов задавал больше вопросов чем давал ответов.

«Тогда ты мог представить, что будешь лететь на Марс, а я буду твоим оператором?»

— Я бы сказал: только через мой труп.

«Выхода у тебя нет, Андрей Степаныч Молчанов. Будешь слышать меня каждый день. Теперь я буду спрашивать с тебя по полной программе, никакой слабины, уж прости. Око за око».

— Слышал про Блопа?

Повисла пауза.

«Что ты сделал с моим лучшим другом?»

Молчанов рассказал.

«Познакомь его с Покровским».

— Он не специалист в таких системах.

«Поверь, Покровский специалист во всем где есть железяки и проводки. Если хочешь попрошу я. Ты же меня знаешь, я найду подход».

— Нет, лучше я сам. И каково это снова вернуться домой?

«Оказалось, что моего нового жалования едва хватает на аренду квартиры в Москве».

— Еще заработаешь.

«Директор пилотируемых программ НАСА — в такой должности встречу тебя на трапе».

— Как всегда планы только на максимум.

— Только так и никак иначе.

Передача данных завершилась.

«Принимаю пакеты. Ага, есть. Проверяю целостность. Все в порядке. Я обработаю их и занесу в базу. Дальше пусть Омар Дюпре разбирается. Кстати, этот француз натуральная задница. Упрямый как сам знаешь кто».

— Мне кажется, ты там уже на две отставки наболтал, — сказал Молчанов.

«Говорим по закрытому каналу, я же не враг себе. Да и поверь, здесь никому нет дела слушать чужие переговоры. Работы полно. Еще всякие фрики приезжают, записывают для вас послания. Даже не знаю кто их слушает».

— Мы, — с грустью сказал Молчанов.

«Вчера вот Бальтазар приезжал. Я в серверной был, но говорят орал он так, что стены ходуном ходили. По твою душу, между прочим. Ты отрубил эфир в пик трансляции. Наверняка кучу денег на рекламе потеряли. Я уже на выходе его увидел. Весь светиться будто майонезом намазанный, натуральный фрик».

— Не знаю, что на меня нашло.

«Эй, перестань. Все понимают тебя. Скотина этот Бальтазар. Ему бы только говно чужое месить».

Молчанов взглянул на копию фотографии с марсохода Террос-1. Глаза марсианина были черные, как и кожа на лице. Они глядели на Молчанова и, казалось, через фотографию доносилось громкое дыхание.

— Ты же был там, когда пришла фотография?

«О, да. Это было что-то».

— Вы тщательно перепроверили все? Не было чего-нибудь… странного?

«Оу, я понял, о чем ты. Ты про этих исследователей, которые опровержения строчат? Забей ты на них, они же все ради бабла делают. Ходят с одного шоу на другое, и все чешут языком про заговор НАСА и прочую хрень. Я тебе так скажу, завидуют они что в программу миссии не попали. На вас же сейчас не наживается только ленивый. Скажу тебе по секрету — то, что снимок, якобы случайно попал в СМИ не правда. Мы сами его туда вбросили, чтобы охват аудитории был больше. Но прежде перепроверили все на тысячу раз. Я могу под пистолетом поклясться, что снимок пришел с камеры марсохода».

— Рад это слышать.

«Не забивай голову виртуальщиками. У вас настоящая миссия и работаете вы по-настоящему. Корабль летит. Руководство довольно».

— И Он тоже? — спросил Молчанов.

«Ты же Его знаешь. Раз молчит, значит все хорошо».

Часы показывали за полночь.

— Чуть не забыл, уже дважды просил Павлова программу марсохода достать. Хочу посмотреть, как его стерилизовали от микробов перед запуском. А то некоторые могут быть для марсиан опасней чем термобомба. А я как раз успел бы подготовится.

«Как увижу Игореху, спрошу», — сказал Макс.