Читать книгу - "Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров"

стол, устало потерла лоб, прикрыла глаза, будто пытаясь стереть накопившееся раздражение. Я сел напротив неё и слегка улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку:

— Ты чего такая злая сегодня, Оксан?

Кобра тяжело вздохнула, глянула на меня, чуть улыбнулась и с досадой ответила:

— Да, Макс, задолбалась с такими кадрами работать. Сам видишь, вроде, взрослые люди, а мозгов ноль.

— Да ладно тебе, это же просто потеряшка. Может, действительно загулял где-то мужик? Бывает…

— Да ни хрена он не загулял, — резко отрезала она и вдруг выложила передо мной несколько фотографий. — Вот, посмотри. Это Столяров.

На снимках Антон был в военной форме, в полевой экипировке, держал пистолет в одной руке, стоял в классической спортивной стрелковой стойке, сосредоточенный и уверенный.

— Это откуда? — я удивлённо нахмурился. — С осмотра изъяли?

— Нет, это принесли его знакомые, из наших бывших, — пояснила Кобра. — Сказали, бывших офицеров не бывает, попросили помочь его найти. Знакомые волнуются за него, кипиш какой-то нездоровый поднимается.

— Странно, конечно, — задумчиво протянул я.

В этот момент дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет ввалился Мордюков. Он остановился, внимательно окинул нас взглядом и удивлённо вскинул брови:

— А, вы тут? Ну и отлично. Как работа движется? — вопрос прозвучал, скорее, риторически, чем по делу. Поэтому мы даже не пытались ответить, а он тут же продолжил: — Да, кстати, по этому вашему бывшему военному, Столярову… звонили сверху, разобраться срочно велели. Замначальника главка лично спрашивает. Найдите уже бабу, у которой он застрял, и закройте вопрос.

— Какую ещё бабу? — удивлённо переспросила Кобра.

— Ну а где ещё может быть здоровый мужик с боевым опытом? — хмыкнул Морда. — Конечно, у какой-нибудь бабы завис.

Кобра бросила на него недовольный взгляд:

— И вы туда же…

— А что, не прав? — ухмыльнулся полковник. — Ладно, работайте, некогда мне тут с вами. Доложите потом, мне отчитаться надо.

Мордюков развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Я снова взглянул на фотографии, которые Кобра выложила передо мной. Столяров уверенно держал пистолет в вытянутой левой руке. Я чуть нахмурился, задумавшись:

— Слушай, а он ведь левша…

— Ну и что? — переспросила Оксана.

— Просто Кабан тоже, как я выяснил, был левшой… и тоже здоровый мужик… — произнёс я, глядя на фотографии с нарастающим ощущением странной и пока неясной связи.

Кобра внимательно посмотрела на меня, чуть сузив глаза.

— Странное совпадение, конечно, — проговорила она.

— Слишком странное, чтобы быть случайным, — кивнул я.

Глава 7

— Думаешь, Макс, это серия? — Оксана внимательно посмотрела на меня, чуть наклонив голову.

— Пока рано об этом говорить, — пожал я плечами, задумчиво глядя на фотографии Столярова и Шустова, разложенные на столе. — Если и серия, то какая-то странная получается. Тем более, что по обоим эпизодам — по этому якобы суициду Шустова и по пропаже вояки Столярова — дела-то до сих пор не возбуждены…

В этот момент в дверь коротко постучали, и в кабинет несмело заглянул криминалист Корюшкин:

— Разрешите, Оксана Геннадьевна?

— Заходи, Ваня, — устало кивнула Кобра. — Что у тебя?

Ваня вошёл, опустив глаза, явно смущаясь при Коробовой после своей неудачной донжуанской попытки. Чувствовал он себя не в своей тарелке и старался не встречаться ни с кем взглядом, словно ожидая очередной шутки в свой адрес.

— Я по вчерашней краже пробил пальчики, — негромко начал он. — Есть совпадение по базе. Ранее судимый гражданин.

— Замечательно, Ваня, — сухо отреагировала Кобра, которой сейчас явно было не до обычной кражонки. — Делай официальную справку на моё имя, как положено.

— Конечно, сделаю, просто вы говорили, если что важное будет, сразу докладывать лично, — робко оправдывался криминалист.

— Всё правильно, молодец, что доложил, — чуть мягче ответила Оксана. — Озадачу своих.

Корюшкин аккуратно положил на стол небольшой листок с анкетными данными подозреваемого.

— Слушай, Иван, — сказал я. — А вот ты как эксперт скажи: левша чем отличается от обычного человека?

— Ну, как чем… — Корюшкин слегка оживился, чувствуя теперь себя в своей стихии. — У левшей ведущим является правое полушарие мозга. Это влияет на многое: пространственное восприятие, эмоции, творческие способности, интуицию. Левши часто более восприимчивы, эмоционально чувствительны, обладают повышенной способностью к адаптации в нестандартных ситуациях. Грубо говоря, левши и мыслят иначе, и воспринимают мир по-другому. Есть даже исследования, подтверждающие, что у левшей иногда выше устойчивость к стрессам и способность к творческому мышлению…

— Понятно, — перебил я его.

— А чего спросил-то?

— Да так, просто, — отмахнулся я, а потом вдруг снова посмотрел на Ваню. — Ты, кстати, тоже левша, да?

— Ну да, — гордо вскинул подбородок Корюшкин, словно сказал что-то чрезвычайно важное и значительное.

— Хорошо, Вань, иди, работай дальше, — кивнул я.

Ваня вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Я молчал, мысленно возвращаясь к последним словам криминалиста и сопоставляя всё услышанное.

— Ну, что думаешь? — Оксана снова посмотрела на меня вопросительно.

— Поеду ещё раз навещу вдову Кабана, — наконец сказал я. — Надо кое-что уточнить. Был ли Кабан действительно левшой.

Я вспомнил тот вечер, когда мы с Шульгиным противостояли ему и его сотоварищам — кажется, он был в стойке левши. Но в пылу схватки такие мелочи особо не запоминаются. Сейчас надо всё проверить наверняка.

— Да, съезди, — одобрительно кивнула Оксана. — А я пока набросаю план поисковых мероприятий по Столярову.

— Так это же работа следака, — напомнил я ей.

— Сам знаешь, пока Паук растележится, много воды утечёт, — вздохнула Кобра. — Да и обещала я людям, которые за него просили, помочь быстро разобраться. Давай, иди, как что выяснишь, сразу звони.

Я кивнул, встал и вышел из кабинета.

* * *

Я постучал в дверь квартиры Шустовых и прислушался. За дверью тут же послышалось какое-то возмущённое бормотание, тихий смех, затем что-то громко бухнуло и покатилось по полу. Дверь была старая, деревянная, так что слышимость отменная. Судя по всему, вдова Шустова траур не блюла и явно принимала гостей. Мне открывать никто не спешил. Я постучал ещё раз — голоса резко стихли, наступила мышиная тишина, будто там решили притвориться, что на самом деле у них пусто.

— Милиция! То есть полиция!