Читать книгу - "Милан. Том 2 - Arladaar"

И тут Анна Александровна вдруг вспомнила, что Люська тоже лежала в больнице, когда ударилась головой о лёд. Да, точно. Она же в январе 1986 года, как раз перед тем, когда стала выигрывать всё подряд, тоже была в больнице!

— Я знаю Хмельницкую! — заявила Анна Александровна и глотнула воды из стакана. — И знаю очень хорошо. Мы жили в одном доме, в соседних подъездах, и ходили в одну школу. В общем-то, у нас компания была своя, знаете, из тех старых советских подростковых компаний, которые лазали по гаражам и сидели в подъездах. И знаю также то, что Люда тоже лежала в больнице после того, как ударилась головой на катке. Сейчас я это вспомнила определённо точно. Я ничего не пойму. Всё связано с Екатинском, и сейчас уже каким-то образом в это дело влезла Хмельницкая. Как она связана с моей дочерью?

— Я думаю, что никак, это ложная наводка, — решительно сказал профессор Милохин. — Вы знаете, человеческий мозг — сложнейшее устройство, которое никогда не сможет скопировать ни один компьютер. Его возможности мы не знаем до сих пор, а как он работает, знаем только приблизительно. Что я могу сказать вам… Арина сильно ударилась головой, возможно, в её память, пока она была в коме, всплыли из подсознания какие-то вещи, о которых она не имела понятия, но могла краем уха слышать. Потом она стала их осознавать и даже включить в свою модель нашего мира. Предположим, какие-то совершенно незначительные вещи, которые вы могли обсуждать с отцом или родственниками, она могла подсознательно запомнить и включить их в дальнюю память. А сейчас эта память из подсознания вышла наружу, в то время как память, связанная с современным миром, наоборот, покинула её на время. В истории науки и медицинских наблюдений такие случаи фиксировались. Людям казалось, что в их тела вселяются демоны или люди из другого мира. Но на самом деле это были лишь игры подсознания, научными исследованиями это было установлено определенно точно.

— И что мне теперь делать? — потерянно спросила Анна Александровна.

— Ничего не делать, — пожал плечами профессор Милохин. — Ведите себя как обычно, любите свою дочь, будьте ей матерью, другом и опорой, делитесь сокровенным и чувствами, сопровождайте её по жизни, учите тому, что она не знает. Не делайте вид, что её поведение чем-то вас раздражает или удивляет. Ведите себя, как, скажем, с трёхлетним ребёнком. И вы знаете, я уверен, через пару лет Арина станет абсолютно такой же, какой была до аварии. Это определённо точно. Новая, только что сформировавшаяся память заполнит пустые ячейки и в сознании, и в подсознании. Она восстановится, не переживайте.

— Спасибо большое, — благодарно сказала Анна Александровна и встала с кресла. — Я поняла то, что вы сказали, и буду точно следовать вашим советам. До свидания.

— До свидания, — вежливо улыбнулся профессор Милохин, провёл свою гостью к выходной двери и открыл её. Сам сел за стол, открыл ноутбук и начал думать над вновь открывшимися обстоятельствами. То, что Стольникова лишилась памяти, было фактом поразительным. И это её стремление к Екатинску… Интересно, а у Хмельницкой в 1986 году были провалы в памяти или какая-то необычность в поведении? К сожалению, узнать это сейчас не представлялось возможным… Как жаль, что он узнал про необычность синдрома только спустя 36 лет, когда он опять повторился! Ведь по свежим следам, да ещё когда он был молод, можно было нарыть намного больше, чем сейчас собирать информацию по крупицам.

Но ведь… Родители… Друзья… Может, удастся их найти…

Глава 10

Допинг тест и машина

После разговора с мамой Люда завалилась на кровать в своей комнате и начала изучать современные правила фигурного катания. Нашла их по подсказке Алисы, на сайте Федерации фигурного катания России. Люда всё-таки не могла привыкнуть, что у этой страны сейчас такое название.

Если говорить честно, она особо правила-то и не знала в своём времени, так же как и любой фигурист. Тренер говорил, что нужно исполнять в короткой программе один каскад из двух прыжков и два одиночных прыжка, из которых один должен быть аксель, а другой должен быть исполнен с соединительных шагов количеством не менее трёх. При этом повторяться одиночный прыжок и прыжок в каскаде не должны. Ещё в короткой программе должны быть дорожка шагов и три вращения: комбинированное со сменой ноги, прыжок во вращение и вращение в заклоне.

В произвольной программе к этому набору элементов добавлялись каскад из двух прыжков, каскад из трёх прыжков, два одиночных прыжка и хореографическая дорожка. Здесь уже была сложная система повторов: разрешалось только два повтора прыжка с одинаковым количеством оборотов. То есть, можно было повторить только два двойных прыжка и два одинарных прыжка. Особенно тщательно приходилось следить за акселями, так как они по правилам обязаны быть и в короткой, и в произвольной программе, но в тоже время считались обычными двойными прыжками. О тройных прыжках во времена Людмилы речи пока не шло, по крайней мере, в группе Левковцева.

В этом времени было всё то же самое, только прыжки указывались с расчётом того, что большинство из них будут тройные, а аксели двойные и тройные. Ещё Люда поняла, почему у неё в короткой программе такой прыжковый набор. Здесь существовала балльная система оценки исполняемых элементов. Каждый элемент имел свою стоимость. Плюс давали дополнительно надбавку за мастерство исполнения, чистоту, за сложные заходы и выходы. Плюс давали надбавку в десять процентов за исполнение прыжков во второй части программы. В принципе, всё было легко и понятно. Намного понятнее, чем шестибалльная система, которая использовалась в её время. Люда до сих пор не могла понять, как оцениваются в ней элементы. Всё зависело от конкретного судьи. Здесь же всё зависит от спортсмена. Что напрыгал, то и получил в баллах.

Люда вспомнила о произвольной программе и о прыжках, которые она прыгала на тренировке. Пока ещё они были двойные, но похоже, Бронгауз будет заменять их тройными, когда придёт время для более усиленных тренировок. Люда пока знать не могла, все ли тройные прыжки она сможет прыгнуть.

Когда изучение современных правил фигурного катания было в полном разгаре, раздался звонок на телефон. Звонил тот мужик из допинг-контроля.

— Арина Стольникова? — спросил он. — С вами говорит представитель Российского антидопингового агентства Александр Евгеньев.

— Да, это я, — согласилась Людмила.

— Вы дома?

— Дома, — согласилась Люда.

— Через полчаса мы приедем,