Читать книгу - "Квадрат жизни. Грань первая. Путешествие - Дар Амурский"

— Э-э, не дерзи. Мы тут не в бирюльки играем, а серьезными вещами занимаемся. Жизненно важными.

— Ладно, пусть так, — мне стало интересно понять логику глубоко погруженного. — Просто скажи, ради чего тебе это надо? Неужели нравится? Уверен, что пару недель назад ты шел к вершине, и не собирался вовлекаться во все эти расследования, допросы, конвои и другие избыточные занятия. Избыточные перед главным, от чего отказался.

На лице моего собеседника и тюремщика отображается великая скорбь, словно ему сообщили о зря прожитой жизни, однако он заглушает это чувство:

— Что бы ты понимал, малец. Считаешь, у наших парней нет возможности во время сопровождения группы взять уйти на вершину? Просто им это не нужно. Опасно, рискованно, и вообще, говорят наверху ничего нет. А здесь есть, и за это надо держаться, сея всеобщее благо, чем бы оно тебе не казалось. Понял?

— Понял, но немного другое хотел. В чем причина такого выбора? Может мне самому захочется.

— Молодежь… Не видишь еще все изъяны мира и людей, а мне они очевидны. За людским стадом должен кто-то присматривать, направлять и наказывать, куда ж без этого. Прутся, не зная дороги, кругами ходят, делают что хотят, рискуют без пользы, а мы во всем порядок устанавливаем. Нравится мне наверно, реальное благо приносить, даже если народ того не разумеет.

— Да уж, спорить не стану. Но по мне, вы отнимаете у путников возможность получать уникальный опыт, и свободу выбора сокращаете. Большинство слишком узко смотрит, чтобы найти лазейку в вашей системе, но таковые есть. И просто боятся, им бы поблажек больше.

— Опасные речи ведешь, малец.

— Уже закончил, а слова при себе оставлю. Кто чокнутому поверит. Ладно, подумаю до утра над порядком, и над грузом моего приятеля. На ночь такие важные дела не делаются.

Врать и играть с огнем мне решительно не хотелось, урок пошел впрок. Просьба отсрочки до утра, на удивление срабатывает. Ставр соглашается, ибо условно зависит от меня. Его искаженное глубоким погружением восприятие мира порядочно озадачило меня. Такая дикая философия кажется мне признаком новых методов воздействия следящей системы на умы путников, ведь год назад подобного не наблюдалось. Возвращаюсь к приятелю, думаю о последней возможности выкрутиться, ибо обман раскроют, а дальше… Лучше даже не предполагать.

Потребность перемен

Навязанный мне судьбой напарник не скучал у огня в одиночестве. Непонятно почему, он уступил наше местечко Валентину с Эшли. Сам же Ванек сейчас скромно ютится под тентом, молча наблюдал за жаркой дискуссией. Наверно она согревает не меньше оставшегося в стороне костра, и мне кажется неуместным разрушать творящуюся сценку. Ум моментально отвлекается от тягостных мыслей, с любопытством вникает в суть беседы. Ваня понимает мое странное поведение, и шепотом рассказывает предысторию. Неумолкающие чудаки, один другого краше, игнорируют мое поведение, разве что Валентин напор речи сбавляет, переходя на новую тему.

— Как же ты не понимаешь? — снова вспылил музыкант. — Каждое странствие необходимо правильно завершить, покинуть дикий мир и вернуться туда, откуда явился, а избежать этого возвращения невозможно, пусть оно и имеет разную форму. Поэтому незачем заморачиваться с иными, конкретными целями. Важнее сам процесс.

— Твоя логика мне понятна, только все равно не могу разделять идею абстрактных странствий, — отвечает хиппи, меланхолично распутывая колтун в прическе.

— Ее не надо сразу разделять. Попробуй примерить и пожить иначе. Нет жесткой цели, значит нет пустой важности, и нет проблем, как у нас сейчас. Разве плохо?

— По-твоему, нам был лучше развернуться перед Синими, и последовать в любое иное место, лишь бы продолжать идти? А как же та гора? Ее тату на моем плече каждое утро станет напоминать о несбывшемся.

— Кто сказал, что каждому непременно нужна именно та вершина? — не унимается Валентин. — Если новая цель возникнет сама собой, так даже интереснее. Ведь мы не как все. Можно, и даже нужно быть оригинальным во всем. По-моему, так можно найти нечто действительно новое, получить уникальный опыт, открыть в себе новые качества, если с радостью пойти куда глаза глядят, доверившись наитию. Шире смотри на мир, а с другой стороны может быть и иные пути приведут на вершину. В любом случае надо менять что-то прямо сейчас, ведь мы в западне.

— Слова красивые, только на практике можно и в тупик прийти. Разочароваться, заблудиться, выбиться из сил, и в итоге остаться ни с чем. Знаю, что ты скажешь, нужно якобы рисковать.

— Не обязательно подвергать себя смертельной опасности. Для интересного и необычного путешествия требуются перемены, шаг в сторону от обыденности. Посмотри на несчастных в этом лагере. Они идут в одну и туже сторону, надеются на чудо, но даже не догадываются о возможности перемен, чтобы порадоваться иному пути, новым впечатлениям. Упертые.

— Согласен. Прогресс требует изменений. Сам себя всегда переделываю. Только вся эта философия разбивается в пыль под всеобщей косностью. Думаешь многие, даже в этом лагере, болтают вечерами на схожие темы? Одни сплетни, да перемывание костей, ты уж извини за прямоту.

— А нам и не надо за собой массы вести. Каждый сам себе властелин или холоп. И черт с ними, если хорошему примеру не последуют. Мне и одного единомышленника хватит, а куча последователей ни к чему, с ложным эго у меня полный порядок. Ну, убедил?

— В чем? — на внезапный вопрос Эшли, музыкант хватается за голову в исступленном жесте. — Не важничай, сам же говорил. Ясно мне все. Сейчас пойду, что-нибудь поменяю. Ты со мной?

Они дружно покидают наш, почти догоревший костер, оставив на душе противоречивые чувства, а в голове призрачные сомнения в разумности собственного путешествия. Вопреки раздирающим меня сомнениям, остается уверенность в железной логике следящей системы. Ее заложенные программы с условиями победы просто не могут быть гибкими, изменчивыми, как человеческий разум. Поэтому победы на личном фронте, в областях смены стереотипов и поисков неведомого, как в парке, так и внутри себя, не считая сопротивления чужим порядкам, вряд ли обеспечат выигрыш во всем путешествии. Решив, что парни заблуждаются, по меньшей мере в контексте парка, мне удается привести мысли в порядок, ибо отстраненность начала реально мешать, и сесть обдумывать свой собственный план. С запозданием думаю, что последние полдня мне была совершенно безразлична своя судьба, но о таких вывертах не думал, когда пси-закладку ставил.

— Эй, тсс… — шепотом подзывает меня Ваня, с видом шпиона, да еще из-за дерева выглядывает. — Подтягивайся сюда, тут шанс наклевывается.

Ничего не понимаю, но поднимаюсь и следую за скрывшемся в кустах попутчиком. Долго не