Читать книгу - "Служу Советскому Союзу - Василий Высоцкий"

нашлась в этой тележке, а себе взяли в бумажных стаканчиках. Нам сверху ещё дали две палочки. Те самые, похожие на весла, и от которых можно было поймать языком занозу. Редко, но можно…

Обратный путь мы решили проделать другой дорожкой. Подальше от отдыхающих мужичков. Не потому, что струсили, а потому, что не хотели давать лишний раз повод докопаться.

Нет, я мог бы объяснить «популярным» языком этим четверым всю глубину их заблуждения, но… В парке были дети, а это здорово стреножило речь. Помнится, когда я ещё был пацаном, то друзья отца всегда при моем приближении начинали говорить чуть замедленнее. Уже потом я понял, что это они подбирали слова, чтобы заменить ими связующие матерки.

Пока мы шли, то музыка стихла, а на её смену пришел четкий голос конферансье:

— Внимание! Добрый день, дорогие друзья! Начинаем концерт народной артистки Советского Союза Клавдии Шульженко!

Ещё издалека мы услышали громкие аплодисменты, а потом раздался не менее громкий женский голос:

— Добрый день, дорогие друзья! Спасибо вам за то, что в этот день пришли в этот чудесный сад чтобы послушать наши песни! Я рада видеть вас всех и каждая улыбка для меня является наградой! Пусть в этот день ваши сердца наполнятся любовью и светом!

— Похоже, что началось! — кивнул Мишка. — Может, прибавим шаг?

— Прибавим. Обязательно прибавим, — усмехнулся я. — Ведь каждое мгновение вдали от милой считается кошмарной вечностью?

— Ой, это ты Юле будешь высокопарную чушь на уши вешать, — отмахнулся Мишка.

А между тем, мужской голос конферансье послышался снова:

— Музыка Василия Соловьёва-Седого, стихи Алексея Фатьянова «Где же вы теперь, друзья однополчане?»

Опять аплодисменты, они стихли, а затем заиграла знакомую мелодию гармонь. После небольшого проигрыша послышался тот самый голос, от которого защемило в груди. Так защемило, что едва слезы наружу не брызнули.

Вот уж никогда не предполагал в себе наличие излишней мягкости, но тут… Словно мокрой губкой прошлись по нутру, а излишняя влага попыталась вырваться сквозь глаза.

— Майскими короткими ночами, отгремев, закончились бои. Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои? — выводил знакомый с детства голос.

Ком встал в горле. Упругий ком, как будто каучуковый мячик-«попрыгун» из моего мира. Такой не сразу и проглотишь.

Мы увидели девушек. Ирина выискивала нас глазами и помахала рукой, когда увидела фуражки, а Юлия даже не оторвалась от лицезрения невысокой полноватой женщины на сцене.

— Я хожу в хороший час заката, у тесовых новеньких ворот. Может, к нам сюда знакомого солдата ветерок попутный занесет, — продолжала петь Клавдия Ивановна.

С горем пополам мы пробились к оставленным девушкам. Протянули мороженое, отчего те кивнули в ответ. Пока мы пробивались, на нас немного пошикали, но в целом добрались без особых приключений. Даже никому ноги не отдавили.

Клавдия Шульженко закончила песню. Мы от души поаплодировали. Я не жалел ладоней. Всё-таки увидеть вживую легенду это одно, а по телевизору, сидя на диване в семейных трусах — это другое. В воздухе висело человеческое обожание. А Клавдия Ивановна стояла в простом сером платье на сцене и по-доброму улыбалась в ответ на аплодисменты.

И почему-то сейчас она казалась такой родной и осязаемой. Вот прямо как женщина, стоящая впереди в очереди за хлебом. Вроде бы и нет ничего в этой простой женщине, а когда открывает рот и начинает петь…

Дух захватывает!

Я даже забыл, что оказался в другом времени и в другой, по сути, стране. Вот она, сила искусства! Настоящая, простая, сдобренная хорошей музыкой и прекрасным голосом!

Не фальшивый «бдыщ-тыц-бдыщ», когда пердят в микрофон, а потом хвастаются заработанными гонорарами.

Тут всё просто — стоит женщина, за ней играет небольшой оркестр. На улице зрители. Всё просто и ясно. Но вместе с тем творится невообразимая магия, которая заставляет душу очищаться. И уже ловишь себя на том, что губы невольно расплываются в улыбке. А люди вокруг кажутся такими добрыми и родными…

И эта магия под управлением волшебного голоса Клавдии Ивановны продолжалась целый час. А потом ещё десять минут, когда бурные овации вернули её на сцену. Стояла, такая простая, естественная, близкая и родная. Как будто пожилая мать, к которой приехали в гости из города дети. Стояла и мягко улыбалась.

По просьбе зрителей она спела ещё раз песню «Синий платочек». И на этот раз с трудом удалось проглотить вставший в горле ком. Вроде бы певица пела ни о ком-то конкретном, но казалось, что поет именно о тебе. О подруге, оставшейся в тылу. О суровых буднях. О надежде на возвращение…

После этой песни аплодисменты грянули с новой силой. Клавдия Ивановна поклонилась и на этот раз окончательно ушла со сцены. Оркестр ещё продолжил играть, но народ начал понемногу расходиться.

Отличительной чертой расходящейся публики был какой-то свет, появившийся на лицах. Нет, не снаружи — свет шел изнутри…

— Как вам понравилось? — спросил я у Юлии.

— Песни очень хорошие. И мороженое вкусное. Сколько мы вам должны? — поинтересовалась она в ответ.

— Всё-таки мы настаиваем на том, что это было угощением, — помотал я головой.

— Ну нет, — ответила Ирина. — Мы так не можем…

— Тогда давайте договоримся? — предложил Михаил. — В этот раз мы вас угощаем, а в другой раз вы нас?

Лихо он разрулил. И обязанными девчонок сделал, и намек на будущую встречу сотворил! Двух зайцев одним выстрелом?

— Ну, хорошо, — ответила Ирина. — Тогда договоримся так…

— А мы собираемся ещё раз встречаться с этими молодыми людьми? — удивленно подняла бровь Юлия.

Вот же егоза. Ещё ведь удивляется так натурально! А ведь по самой видно, как ей приятно пройтись чуть ли не под ручку с молодым обаятельным курсантом!

— А почему бы и нет? Если вы оставите нам номер телефона, то мы обязательно созвонимся и договоримся о новой встрече, — улыбнулся я в ответ.

— Телефона у меня нет, — развела руками Ирина. — Но вот у Юли…

Юля недолго крутила носом. Пусть она и пыталась показаться вовсе незаинтересованной в дальнейших встречах, но… Всё-таки записала номер и вырвала листочек из записной книжки.

Да, пусть экспериментальный образец мобильного телефона ЛК-1 был создан в СССР в 1957-ом году, но не у всех ещё были и обычные стационарные. Поэтому ничего удивительного, что у Юлии телефон был, а у Ирины не было.

— Эй, курсанты! — послышался голос того «майора», с которым мы недавно столкнулись. — Так мы ещё не договорили. Вы куда ушли-то?

Сейчас «майор» выглядел куда более пьяным, чем в первый раз. Похоже, что часовые посиделки не прошли даром. Один из их компании уже мирно притулился