Читать книгу - "Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов - Снайпер Майора13"

Этот самый «Бельм» пристально смотрел на ноги Данилы. Когда тот уже был буквально в паре шагов, Бельм резко воскликнул:

– Оп, осторожно!

Данила тут же затормозил, словно в стену влетая, и скривился.

– Правильно. Никто не хочет пересекать границу. Даже ты. Так вот, тебе надо чего от меня?

– Говорю, отойди от пацана.

– С чего вдруг? Он на моей территории, а это значит – моя вещь. Что хочу с ним, то и делаю.

Мне в бок снова прилетела его плетка, но я уже слабо что-то ощущал. Я видел только, как Данила беспомощно дернулся, но тут же остановился.

– Или ты хочешь сказать, что это твой человек? Тогда, как ты объяснишь, что он делает на моей территории?

Данила насупился, сжав зубы. Он молчал.

– Что, не твой? Значит, я могу его убить. Было бы очень неприятно, если бы ты ко мне шпиона заслал. Война бы была, сам знаешь.

– Ты серьезно думаешь, что этот олух – шпион? Как он попался, расскажи. Даже интересно.

Бельм слега вскинул голову, надменно смотря на Данилу.

– Ты прав. Для шпиона он слишком туп. Но это не объясняет, что он делал на моей территории.

– Я его недавно подобрал. Не успел рассказать, что да как тут у нас.

– Ну так следи за ним получше. Зачем он вообще сбежал от тебя? Какая-то хреновая история. Нескладная.

– Это проверка была. Я ведь тоже никому не доверяю, вот и устроил ему тест. Хотел посмотреть, не заслал ли кто его.

Бельм оценивающе смотрел на Данилу. Он не верил ни единому его слову.

– Ладно. А что мне с этого? Ну отдам я его тебе, и? Я могу убить его и мне ничего за это не будет.

– Я рынок тебе отдам.

– Рынок? Так там нет ничего, на кой черт он мне сдался, – усмехнулся Бельм.

– Тогда… не знаю… колесо обозрения.

– Ннеееа. Скучно.

– Ладно. А чего ты хочешь?

– Животное твое.

– Нет.

– Ну, попробовать стоило. Тогда… ты закрываешь глаза на то, что происходит в 9 районе. И не лезешь туда.

Данила молчал. Было понятно, что это было не самое хорошее предложение. Наконец, подумав, он согласился:

– Ладно.

– Тогда, после заката можешь забрать его.

Бельм оскалился. Все это – был фарс. На этой планете закат никогда не наступает.

Данила взорвался от злости. Он занес ногу, чтобы пересечь черту, готовый атаковать, но свист пули, вонзившейся рядом с подошвой его ботинок, остановил его.

Бельм, который за мгновение вытащил из-под своего плаща коротенький пистолет с глушителем, точнехонько подстрелил песок вблизи Данилы, делая тем самым предупредительный выстрел.

– Не будь таким вспыльчивым, зайчик. Не то я и ему, и тебе голову отстрелю.

– Пф, кишка тонка, – фыркнул Данила, – меня ты точно убивать не станешь, а убьешь его – о, я клянусь, я перееду всех вас на своем бульдозере. Тут даже до войны не дойдет. Ты видел меня в ярости, ты знаешь. Поэтому, пока я еще держу себя в руках, отдавай его мне.

– Ты тоже видел меня в ярости. Буду я тебя бояться, угу. Хах. Ладно, – Бельм со всей мочи пнул меня в живот, как мячик, по направлению к Даниле, – забирай этот мешок с говном, раз так надо. Сейчас война с тобой мне точно не выгодна. Да что ты будешь делать…

Видя, что я не особо сдвинулся с места, Бельм нагнулся, хватая меня за воротник жилетки, и потащил к невидимой линии. Уже поравнявшись с Данилой, он действительно, как мешок, швырнул меня ему в ноги тут же направив дуло пистолета мне в голову:

– Только дернись и мозги его в руках понесешь.

– Он на моей территории.

– Клал я на это.

– Попробуй только.

Бельм снова оскалился, нажимая на курок. Я весь сжался, зажмурившись. Но ничего не произошло. Только щелчок раздался.

– Да пули кончились, успокойся, бешенный наш.

Данила дернулся вперед, готовый нарушить все территориальные правила, а я, напрягая последние силы, остановил его, вцепляясь рукой в полу его плаща.

– Серьезно ты что, хочешь войнушку? Друг твой того и гляди помрет. Некогда поди.

Данила скосил глаза на меня, оценивая мое состояние и отступил.

– Вот и порешали. До свидания, Красноглазый. И помни про уговор. Нарушишь – отстрелю голову пацану.

Я проснулся от боли в боку. Первое время я вообще не понимал, что происходит. Голова трещала очень сильно, да и все тело ломило. Я разлепил глаза, оглядываясь. Последнее, что я помнил – это то, как на меня навели оружие и выстрелили холостым. Дальше – ничего не помню.

– Проснулся, – где-то сбоку я услышал уставший хриплый голос Данилы. Я приложил силы, чтобы повернуть голову на звук. За столом сидел и курил панк, вокруг которого уже все заволокло дымом. На нем не было привычного плаща, лишь льняная рубаха с закатанными до локтей рукавами. Чуть напрягая зрение, я увидел, что эта молочного цвета рубаха была испачкана в чем-то темном.

– Можешь не разглядывать меня так, – заметив мой взгляд, прервал меня мужчина, – это кровь твоя. Ну, это, на моей рубашке. Черт, я думал ты умрешь.

Панк со злостью затушил окурок о стеклянную пепельницу и тут же закурил еще одну сигарету:

– Какого черта ты там забыл? – его голос звучал одновременно и грозно, и очень устало, – почему из всех здешних группировок тебе «повезло» наткнуться именно на эту, а? Ты какое-то проклятье для меня или что? Черт, – он вскочил и с остервенением пнул кресло, на котором сидел секунду назад, отчего то накренилось и упало на пол, – черт! Чего ты высунулся на поверхность, не мог дождаться меня? Черт!

Он начал крушить все, что попадалось ему под руку, скидывая вещи со стола.

– Чего ты так взбесился, – прохрипел я, – все же нормально.

Данила застыл, опустив голову. Парня словно трясло. Он ответил мне сквозь зубы:

– Нормально? По-твоему, это – нормально? А если бы я не проезжал тогда мимо? Если бы не успел? Ты бы умер, понимаешь?

Он поднял на меня взгляд. Его глаза даже отсюда, с расстояния пары метров казались очень грустными и потухшими. Вся моя физическая боль как будто меркла по сравнению с болью в них.

– Но я же не умер.

– Знаешь, сколько времени я провел, приводя тебя в порядок? Я со счета сбился, правда. Но я могу сказать примерно – 5 часов, а еще часов 5 ты был без сознания. Итого 10 часов. 10 сраных часов, мать твою. Посмотри на пол, – он подождал, когда я переведу взгляд на пол рядом с кроватью и продолжил, – и это часть, которую я уже не в силах был убирать, оперируя тебя.

Весь пол был усыпан окровавленными тряпками и бинтами. В лужах крови валялись ножницы, ножи, перчатки, какие-то ампулы. Я поморщился, виновато поднимая глаза. Откуда-то из темноты комнаты прибежал кот, запрыгивая на кровать и тыкаясь мордочкой в мою руку. Я тут же развернул ладонь, помещая ему на макушку и гладя. Кот облизал мне пальцы и аккуратно перебрался мне на грудь, каким-то чудесным образом не задевая ни одну повязку. Он свернулся клубочком, уставившись своими глазами на меня и заурчал.