Читать книгу - "Последний рыцарь короля - Нина Линдт"

Во дворце Никозии царила праздничная суета: с минуты на минуту ожидался приезд графа Альфонса Пуатьерского, брата Людовика ІХ. Кипр стал для крестоносцев пунктом встречи, здесь король ждал всех, кто пожелал примкнуть к армии Креста, прежде чем обрушиться на Египет. Остров был идеальным местом для сборов и к тому же последним христианским пристанищем – дальше простирались земли, захваченные мусульманами. Король Кипрский уговорил Людовика остаться здесь на зиму, чтобы все рыцари могли успеть собраться к началу похода, сам он тоже принял вместе со своими прелатами и знатными владетелями острова крест и пообещал королю примкнуть к его святому предприятию, если армия Креста отложит свой отъезд до весны. Людовик согласился, но очень скоро пожалел об этом: прелесть климата и продолжительная праздность породили нравственную испорченность и ослабление дисциплины в армии крестоносцев, а невоздержанность и жара привели к болезням многих пилигримов. Многие знатные феодалы начали роптать на то, что продали свои земли и разорились, чтобы последовать за королем в крестовый поход; щедрых подарков Людовика было недостаточно, чтобы успокоить эти жалобы.

И все же пребывание короля Французского на острове не было бесполезным для христиан на Востоке. Он примирил множество враждующих группировок того времени, прежде всего тамплиеров и иоаннитов.

Глава ордена тамплиеров Гийом де Соннак был личностью темной и не до конца понятной не только королю Людовику, но и самому Папе. О магистре де Соннаке на Востоке ходили весьма противоречивые слухи. Говорили, что новый магистр тайно поддерживал отношения если не с султаном, то по крайней мере с его эмирами; в этом он следовал обычаям ордена Храма со времени Робера де Красна. Воспользовавшись длительным пребыванием Людовика на Кипре, глава тамплиеров попытался наладить отношения некоторых из эмиров с французским королем, возможно, чтобы начать переговоры или организовать нужную диверсию в мусульманском лагере. Вместо того, чтобы воспользоваться переговорами и привлечь на свою сторону оружие и людей, Людовик резко отверг предложение магистра. Он горячо порицал Гийома де Соннака и запретил ему без разрешения принимать турецких посланников.

«Ибо невозможно представить, чтобы король, отправившийся на войну с неверными, вошел в союз с мусульманами», – сказал Людовик. Многие из рыцарей и священников поддержали решение короля, подозревая магистра в том, что тот заключил договор с неприятелем. Злые языки шептали, что магистр ордена Храма и султан Египта заключили столь добрый мир, что оба велели отворить себе в чашу кровь. Иоанниты, прежде враждовавшие с тамплиерами, решили усугубить ситуацию, начались ссоры между двумя орденами, и королю пришлось призвать в помощь всю свою мудрость и терпение, чтобы помирить враждующие стороны, поскольку разлад в духовных орденах означал разлад среди воинов. В свете предстоящего похода подобное разрешение конфликта оказалось весьма кстати. Он заставил иоаннитов и тамплиеров поклясться в том, что они примирятся между собою и не будут иметь других врагов, кроме врагов Иисуса Христа.

Горячие генуэзцы и вспыльчивые пизанцы также постоянно и яростно препирались между собою; обе стороны готовы были решить свой спор оружием, и ничто не могло остановить позора междоусобной войны в христианском городе. Мудрое посредничество Людовика восстановило между ними мир. Было улажено много других неурядиц. Французский монарх являлся для всех кем-то вроде ангела согласия. Предсказания, распространившиеся даже до Персии, возвещали, что один франкский государь в скором времени освободит Азию от неверных.

Всю ночь в Лимассол прибывали корабли, и вереницы рыцарей, с лошадьми и вещами, устремлялись в Никозию и соседние города, чтобы там расположиться на зиму. Стоял декабрь, отправление планировалось не раньше, чем через два месяца.