Читать книгу - "Дракон из Каэр Морхена - Герр Штайн"

Горы Тир Тохаир.

Под великими горами гномов — Тир Тохаир, в самой их глубине, расположилась их величайшая кузница.

Здесь создавались величайшие шедевры их расы — мечи гвихир, не было равным которых даже среди краснолюдов и собратьев-гномов из иных мест. Ведь именно здесь достигли маленькие подгорные жители математического совершенства в создании сплавов, в выплавке стали, в её закаливании.

Чем коротышки безмерно гордились — однако даже они были вынуждены склонить головы, когда к ним заявились два существа иной лиги.

…Ну… По крайней мере, если оглашать наше появление столь пафосным образом… Хотя не могу не отметить, что их весьма впечатлило появление целого двадцатиметрового с хвостиком золотого дракона, да шибающей ещё большей Силой Великой Феи.

Но так как о создании Калибурна они были наслышаны, мои слова о том, что мы собираемся превзойти тот клинок — вызвали немалое возбуждение у кузнецов. Знающих, что их предыдущее оружие уже успело прославиться, ведь Артурия в той битве против интервентов лично рубила врагов подобно бумаге, разрезая на части легкими взмахами — а тут, превзойти!..

По правде говоря, не сказал бы, чтобы у них были варианта отказа перед той, кто могла все их горы обрушить им же на головы, но всё-таки…

Само создание…. На первый взгляд очень походило на предыдущее, но только лишь на первый. На деле же, при более глубоком рассмотрении всех процессов, оно очень отличалось.

В первую очередь из-за наличия Морганы рядом, которая имела своё представление о создании железных убийц богов.

По началу я обрабатывал лучшую сталь, лучший сплав, что могли создать гномы без нашего участия своей Магией Зачарования точно таким же образом, как и при Калибурне, как и при создании моего прототипа Экскалибура… Вкладывая в сталь [Прочность] и [Мощь].

Но потом… Потом вмешалась воля Великой Феи, которая принялась творить с магией совсем уж какие-то извращённые вещи, заставляя мой глаз дёргаться — настолько это противоречило всем тем принципам, которым я обучился у эльфов.

Тем самым обрабатывая сталь даже на более высоком уровне, чем всё ранее. Буквально преобразуя его под влиянием… Несколько концептуального уровня.

— Мерлин. Сильнейший. Огонь. Прямо сейчас. — короткими и рваными словами распорядилась среброволосая женщина, стоя перед немалых размеров наковальней с лежащими на ней слитками созданной нами стали, и…

И при этом ничуть не смущаясь весьма высокого жара стоящего вокруг нас.

Жара, от которого активно потели даже полуголые гномы, привыкшие за десятилетия, за столетия работы к долгой, обстоятельной и умелой работе при такой температуре…

Ну либо же их откровенно напрягала моя золоточешуйчатая многотонная туша, расположившаяся в их священной кузнице, да-а-а…

— Да, мэм. — с помощью телепатии чуточку схохмил я, но не давая ей ответить, резко вытянул шею и изо всех сил выпустил сильнейшее пламя.

Так, будто я хотел кого-то начисто спалить, так, будто передо мной находится враг, которого нужно уничтожить любой ценой.

Огромное драконье сердечко от таких приколов едва заметно ёкнуло и кольнуло в груди, но в этот момент мне было не до таких мелочей, ведь мои глаза такое пламя умудрялось откровенным образом слепить, и пришлось закрыть оба глаза.

— Распахни очи. И смотри внимательно, Мерлин. Не время для шуток. Для несерьёзности. Для хохм и веселья. Смотри, чего достигла иная первая раса иного мира. — точно таким же телепатическим способом ответили мне, и впрямь заставив громадную даже для величайшей кузни гномов под горами Тир Тохаир, двадцатиметровую рептилию замереть и внимательно впериться взглядом в происходящее…

В происходящее, о котором я имел лишь очень примерное теоретические представление, намереваясь превратить его в практические знания лишь спустя пару-тройку лет.

Но вмешательство Лилиты обломало все планы, заставив Моргану делать всё то, что планировал делать я.

К стыду своему, следует признаться, что я здесь выступал лишь источник драконьей эссенции, необходимой для создания такого оружия.

Ведь распахнув всё-таки глаза, ставшие почему-то меньше слезиться, я сразу же от отметил, что вырывающееся из моей пасти разрушительное пламя с совершенно смешной лёгкостью закручивалось в небольшой огненный смерч конусообразной формы, расположившийся над плавящейся наковальне.

Кое-как скосив взгляд, я отметил, что гномы решили благоразумно отступить на пару… Десятков метров.

В смерч, в который принялись залетать слитки стали, плавясь прямо на глазах, превращаясь в яркий жидкий металл, и соединяясь с моим огнём.

Отчего уже было практически невозможно сказать, где начинался первый, и заканчивался второй.

Но внешний вид — был ничем, по сравнению с тем, что я видел внутри происходящего перед невозмутимым лицом Морганы действом.

— Высшая степень мастерства в создании какой-либо индивидуально-определённой вещи — вложение концепции в неё. — внезапно раздался телепатический голос Морганы. Вновь. Только на этот раз он был каким-то… Лекторно-отстранённым. — Все иные методы — ничто. Жалкое подобие, ничтожная имитация настоящего процесса Созидания, стоящего в истоке Сотворения Сущего… — на эпитеты фальшивая старшая сестра Артурии ничуть не поскупилась.

Я же, почувствовав как пламя иссекает, резко запахнул пасть и обратился в человека — плевать на раскрытие перед гномами, с ними как-нибудь разберёмся, с божеством магии-то.

С подрагивающими пальцами я принялся рассматривать то, как концепция получала… Себе металлическое тело.

Подобно тому, как концепция [Красного Дракона] получила себе новое тело, пусть и не драконье… Так и Великая Фея ковала магией не меч, но концепцию [Обещанной Победы].

Она преобразовывала не просто эмоции в чистую мощь, но само представление живых существ о той или иной вещи.

Это было нечто такого уровня, что не обращало внимания на такие вещи, как физика, химия, биология и прочее-прочее, что я когда-то смел считать законами мироздания.

Уже одна магия попирала их как только хотела.

Сейчас же это попирание достигло своего апогея, ведь было задействовано Чудо, противоположное Науке.

Стоящая передо мной Великая Фея…

Эта… Эта особа буквально заключала в оболочку из стали концепцию победы, той самой победы, о которой говорят в различных пророчествах, предсказаниях, пожеланиях.

Само воплощение подобных побед, когда-либо происходивших в этом мире.

Это… Нельзя, вот невозможно описать одним лишь языком чародеев или каких-либо иных существ — это было тем самым, легендарным мифическим шестым чувством, противоречащим Логике и Здравому Смыслу, в рамках которых живые существа обычно описывают мир и облачают в слова и названия.

…С каким-то мимолётно пролетевшим в голове шоком я обнаружил, что Моргана впервые на моей памяти стояла с ошеломительно нежным выражением лица, с которым мать с очень сильным одноимённым инстинктом могла бы смотреть на своё любимое дитя.

Но удивление подобным было