Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

в виде сумасшедшего садиста, которого боятся все без исключения и ради собственного блага ведут себя тише воды ниже травы.

Отношения с новым коллегой не заладились с самого начала. Два командира, каждый со своими устоями, взглядами на жизнь и способами воспитания, естественно, никак не могли поделить сферы влияния и постоянно собачились. Все наши перипетии и притирки отражались на подчинённых, которые превратились в объект для опытов правильных методик воспитания. За несколько дней у меня сложилось впечатление, что ненавидеть меня начинают уже чуть ли не больше, чем самого Стоуна. Зато в рядах наших подчинённых теперь абсолютный порядок. Люди даже пикнуть боятся, чтобы не спровоцировать новое соревнование по издевательству между сержантами.

Единственным человеком по-прежнему проявляющим благосклонность был Рэй. Всё-таки совместные переживания по поводу наших общих друзей немного объединили нас. К тому же он был одним из тех, кто понимал, что со мной или без меня Стоун устроил бы им истинный ад. А так я иногда охлаждал пыл и фантазии своего товарища, что немного снижало нагрузку на подразделение.

К субботе задолбаться успели все. Даже фантазии Алекса уже были лишены креатива, а сопротивление моим лояльным методам воспитания стало несколько вялым. Но больше всех устала моя Лин. Ее истерики переходили всяческие границы, а попытки поговорить и успокоить не приводили ни к чему кроме дополнительной ругани. В конечном итоге, узнав, что и на этих выходных не ничего хорошего не ждёт, она просто удалила меня из контактов и заблокировала, сказав, что если она будет мне нужна я знаю, где ее найти.

Все выходные и ещё три дня следующей недели гоняли людей уже не только мы со Стоуном, но и лейтенант нас. Надо сказать, что чувство юмора у него так себе и креатив оставляет желать лучшего, но достал он нас по самое некуда. Зато потом всё-таки решил всех поощрить и прямо среди недели отправил всех по домам отдохнуть перед заключительным испытанием на профпригодность. Узнав об этом я ещё с вечера начал названивать и написывать своей подруге, по которой реально очень соскучился за три недели. Но черный список, в котором я находился уже несколько дней так и не дал мне возможности поговорить с ней. Оставалось лишь немного потерпеть и дождаться утра, которое совсем не торопилось, но все же наступило. Уже на выходе из корпуса, ведомый жаждой встречи, мне на глаза попался магазин ювелирных украшений. А почему бы собственно и нет? Мужчина я всё-таки или кто? Свою принцессу иногда нужно баловать, а за ее терпение уж тем более.

*****

У главы вивисекции с самого утра не заладился день, точнее неделя… две… В общем не заладилось это все это очень сильно и когда закончится эта проклятая черная полоса в жизни Лин попросту не знала, как и не знала, чем унять свою жгучее желание на физическую близость. С такой проблемой она сталкивалась впервые и как ее решать она не знала. Да и откуда ей это знать, если мужским вниманием она не была обделена никогда, а уж близостью тем более. Зачастую там хватало щелчка пальцев и в ее постели уже был мужчина готовый на все ради своей госпожи. Но сейчас же непонятно откуда взявшееся чувство морализма буквально душило ее со всех сторон.

Итог этого всего был вполне логичным — безумное нервное и моральное напряжение, истерики переходящие в слезливые депрессии и неконтролируемая агрессия. На лицо психическое расстройство плавно переходящее в полное помутнение сознания и рассудка, которому не хватало разве что галлюцинаций для полной картины. Хотя нет — пару раз бывало и это.

Срывы на всех подчинённых и не дай бог затронувших больную тему коллег заканчивались всегда чуть ли не драками и угрозами физической расправы. В этой ситуации помогали лишь серьезные препараты, но их действие было не столь эффективным, как хотелось, да и причину напряжения они никак не убирали. Пришлось временно уйти в себя, изолироваться от всех и с головой погрузиться в работу, которая сейчас ей была противна до омерзения.

Но тут случился самый настоящий эмоциональный коллапс причиной которому послужил случайный визит в ее отдел молодого парнишки, который был прислан доставить несколько объектов для изучения. И это при ее прямом запрете на вход сюда любых лиц мужского пола. Видя как он потеет, кряхтит и легонько постанывает таская образцы из коридора в ее отдел она невольно представляла, как он будет раздевать ее, страстно стаскивая одежду и так же страстно овладевая ей. Она сопротивлялась этому наваждению, но оголодавший организм не слушался источая феромоны безудержной похоти, полностью блокируя ее разум. К тому же он так приятно пах и был неплохо сложен, что усугубляло и без того плачевное положение дел у сопротивляющегося из последних сил организма. А уж когда он зацепился в проходе за толстый засов, разодрав до крови бок и приподнял рубаху оголив такое желанное живое мужское тело… В общем она сдалась ему без боя. Точнее сдался ей он, ведь сопротивление при ее талантах соблазнения было бесполезно.

Затащив его в кровать Лин наконец смогла ощутить в себе желанное мужское начало, дико финишировав чуть ли не от первого прикосновения. Она в желанном безумии извивалась и дергалась, падала на кровать и взобравшись на довольного жеребца скакала на нем сверху словно в последний раз в жизни раз за разом достигая своего наслаждения, пока под ее громкие стоны в дверях не появился он — тот, кто и обрёк ее на голодные страдания. Тот ради которого она и терпела все это время, ожидая только его.

Разум вернулся мгновенно, словно по голове влепили здоровенный кувалдой, а вместе с ним пришло и осознание чудовищной ошибки, которую она только что совершила повинуясь своим инстинктам. Лин была готова ко всему: к истерикам, крикам, оскорблениям, даже если бы он решил ее сейчас убить или живьём изрезать ее же скальпелем она бы не сопротивлялась, потому что была противна сама себе до полного отвращения. Люди вызывавшие у нее такие эмоции всегда были достойны только унижения или смерти.

Но ее долгожданный Эдвард не кричал и не проявлял агрессии, а мило улыбался глядя ей в глаза. Вот только не было в его взгляде улыбки, он был абсолютно пустой. Такой болезненной и холодной пустоты она не ощущала на себе никогда, но было там и что-то ещё. Что-то, чего она никак не могла понять или прочувствовать.

— Убирайся отсюда, — сказал он все с той же