Читать книгу - "Пробуждение Посейдона - Аластер Рейнольдс"

Но обет есть обет.

- Я вами восхищаюсь, - сказал Грейв. - Вами обоими, потому что я ни на секунду не верю, что Гома совершит этот переход в одиночку.

Это было проявлением доброты, но его восхищение только усилило ее чувство подавленности, как будто стоящая перед ней задача стала еще более сложной. Однако она сдержалась. И Ру сжал свою руку вокруг руки Гомы.

- Конечно, - сказал Ру, как будто ничего не могло быть менее спорным. - Я ее муж. Мы делаем это вместе.

Чуть позже Гома отправилась посмотреть, как справились с перелетом их пятеро наиболее уязвимых пассажиров.

Выжившие Восставшие вернулись в Крусибл вместе с человеческими членами экспедиции. В течение первых десяти лет путешествия Гектор и остальные бодрствовали на борту "Травертина" в сопровождении небольшой и все уменьшающейся команды поддержки, которая работала с танторами над преодолением биологических препятствий, мешающих им перейти в режим спячки. Гома и Ру тоже бодрствовали большую часть этого времени, и даже после того, как вошли в спячку, Гома снова вышла, когда танторы были готовы к собственному погружению. К тому времени все сомнения, кроме горстки, были развеяны... но не было никакой гарантии успеха, пока танторы не проснутся. Поговаривали даже о том, чтобы держать танторов бодрствующими в течение всего перехода, передавая их потомству из поколения в поколение. Однако ничто не обходилось без риска, и в конце концов Мона Андиса заявила, что уверена в том, что у танторов, по крайней мере, шансы пережить переход выше среднего.

Итак, было решено, и Восставших накачали лекарствами, снабдили капельницами, интубировали и, наконец, поместили в погружные сосуды, переделанные из израсходованных топливных баков, каждый из которых теперь представлял собой гигантский импровизированный переносной саркофаг. Периодически - примерно раз в десять лет - бодрствующий техник заглядывал через темные окна в темное нутро гробов, снимал показания, водил стетоскопом по изогнутому сплаву, выполнял какую-то крошечную, точную регулировку систем жизнеобеспечения.

Все это казалось рискованным и, возможно, ненужным, учитывая, что некоторые или все Восставшие могли бы остаться в системе Глизе 163. Но если бы Восставших предоставили самим себе, им пришлось бы бороться в одиночку еще три столетия. Без "Занзибара", без тысяч их собратьев, без руководства Юнис это снова стало бы еще одним риском. Транспортировка их в Крусибл была наиболее простым вариантом.

По крайней мере, так Гома пыталась убедить себя. Она была решительным сторонником именно такого исхода. Но с другой стороны, она думала о своих собственных слонах и о генетическом богатстве, которое теперь несут Восставшие. Смерть Агриппы погасила сигнал разума в стадах Крусибла. Но при правильном поощрении из шума можно было бы снова извлечь сигнал. Она искренне надеялась, что Восставшие предоставят средства для усиления этого следа, каким бы бесполезным он теперь ни стал.

Безнадежная надежда?

Возможно. Но у нее были и более дикие фантазии, и некоторые из них стали реальностью.

- Гома, - сказала Мона Андиса, и на ее лице появились морщины и тени тех лет, которые она провела без сна, служа танторам. - Вы прибыли как раз вовремя. Гектор приходит в себя. - И она кивнула на изображение, представляющее собой поперечное сечение могучего черепа, укрепленного костями, как замок, защищающий себя стенами и бастионами. - Признаки хорошие, - добавила она. - Думаю, они все сделали это.

- Мы сделали это, - сказал Гома. - Все мы. И мы все должны выразить вам нашу благодарность, Мона. Вы видели Крусибл?

Андиса быстро улыбнулась, как будто ей было за что извиняться. - Пока нет. Слишком занята с послами.

- Вам следовало бы. Это по-прежнему прекрасно.

Послы. Это слово прижилось, когда говорили о Восставших. Но послы при ком и что именно представляют? Все остальные представители их вида теперь покоились где-то в глубоком космосе, где бы сейчас ни находился "Занзибар". Если бы "Занзибар" действительно все еще не путешествовал, все еще мчался бы по пути, предначертанному ему Мандалой, со скоростью на один вдох ниже скорости света, так быстро, что у поднявшихся на борт не было бы времени сформулировать ни единой мысли, не говоря уже о том, чтобы обдумать свою судьбу...

Со времени второго занзибарского перевода прошло менее полутора столетий, - подумала Гома, с содроганием осознавая масштаб происходящего. В лучшем случае "Занзибар" находился сейчас в ста пятидесяти световых годах от Паладина... расстояние, от которого сжимается душа, но все равно ничего, даже царапины, по галактическим меркам.

Куда бы они ни направлялись, они, возможно, еще не прошли и десятой части пути... или сотой части.

Андиса привела ее к Гектору. Его извлекли из подвесного резервуара и уложили в поддерживающий гамак. Его передние ноги были перекинуты через переднюю часть гамака, голова, похожая на валун, покоилась на коленях, туловище касалось пола. В этой секции корабля существовала гравитация, и хотя ее кости и мышцы все еще болели от привыкания после спячки, Гома была рада этому. Скоро она будет ходить по Крусиблу.

Как и послы.

Гектор выдохнул. Она дотронулась рукой до верхней части его туловища, ощутив ладонью его жесткую, щетинистую шероховатость. При прикосновении Гектор открыл один усталый, слипшийся со сна глаз. Это был розовый цвет заката, похожий на бледный драгоценный камень, воткнутый в серую плоть.

- Мы сделали это, - тихо сказала она. - Все мы. Там, внизу, целый мир. Ты можешь гулять на открытом воздухе, под открытым небом, без скафандров и куполов. Так долго, как тебе заблагорассудится.

Андиса кивнула на нейронный дисплей. Краски расцветали в плотных узлах активности. - Он хочет ответить. Это вокализационные импульсы. Но я не хочу подключать голосовой аппарат, пока он не встанет на ноги.

- Не торопись, - сказала Гома, все еще поглаживая его хобот. - Тебе нужно быть сильным, посол Гектор. Всем вам. Ваша работа только началась.

И, если уж на то пошло, у нее тоже.

Орбита "Травертина" постепенно приблизила его к радиусу действия станции. Это было золотистое сооружение с дюжиной изогнутых стыковочных кронштейнов, торчащих из выпуклого светящегося ядра. Красивое и странное, оно навело Гому на мысль о люстре или, возможно, об осьминоге. Вдоль рукавов располагались многочисленные похожие на шипы стыковочные порты, многие из которых были заняты кораблями различных размеров. Некоторые были похожи на цилиндр, который они видели ранее, но были также сферы, дротики и полупрозрачные штуки с шипастыми хвостами, по форме напоминающие ската манту. Космическая станция мягко светилась разными цветами - как таковых огней