Читать книгу - "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин"

эти ваши «мажоры» из спецшколы на Селигере, тоже будут обязаны на добровольному принципу пройти через эти отряды! Если они мечтают об государственной службе, конечно.

- Эге… Так это Вы, ни много не мало – замахнулись на естественный отбор элиты, говоря словами «моего времени»?

Поморщившись от ненавистного слова, Земляка всё же подтвердила, хотя и иносказательно:

- Если Вам есть предложить что-то лучшее, Иосиф Виссарионович, мы с товарищем Мехлисом в свою очередь, готовы Вас внимательно выслушать.

Немногий случай в истории, когда попаданцу пришлось сознаться:

- Увы… Пока нечего.

 

***

Я сравнительно надолго задумался:

- Так, так, так…

Вспомнился рассказ одного ветерана, из немногих уцелевших в сражение за Умань в 41-м, об нечто похожем:

«29 июня 1941 года нас, несколько тысяч добровольцев, исключительно комсомольцев и коммунистов, собрали в горкоме партии. Отобрали ровно тысячу человек. Примерно 80-85% были комсомольцами в возрасте до 22-х лет. Подавляющее большинство добровольцев было студентами днепропетровских вузов и рабочими заводов города: вагоноремонтного имени Кирова, завода «Коминтерн», завода имени Ленина, и завода имени Карла Либкнехта.

70% бойцов были русские и украинцы, и 30 % - евреи.

Отобрали из нашего состава четверых добровольцев в возрасте старше тридцати лет, и направили на курсы политруков, а всех остальных отправили в Сумы.

Мы получили наименование 1-й Коммунистический полк. Полком командовал кадровый командир, майор Копытин, вскоре погибший в одном из первых боев от прямого попадания снаряда в наблюдательный пункт.

Всего 8 дней нас готовили на территории Сумского артиллерийского училища.

12 июля 1941 года мы приблизились к линии фронта. На вооружении каждого политбойца была винтовка СВТ с ножом вместо штыка и по одной бутылке с зажигательной смесью.

Мы были обязаны своей кровью, своими телами, своим оружием, своей беззаветной храбростью остановить немцев.

Мы, политбойцы, по праву считались наиболее преданной и стойкой боевой частью.

Ведь, если сказать, что политбойцы полка были тысячей фанатиков–камикадзе, то это утверждение будет близким к истине. Мы действительно фанатично и свято любили Советскую Родину. Пусть вам не покажутся эти слова излишне напыщенными или высокопарными. Так было на самом деле.

Только человек переживший сорок первый год, человек, подымавшийся с винтовкой в руках в штыковую атаку, сможет понять мои слова до конца...

15 июля 1941 года мы прибыли в село Подвысокое. Нас пополнили пограничниками и танкистами, потерявшими свои танки в приграничных сражениях. Мы заняли оборону в районе Подвысокое. Сзади нас – река Синюха. Здесь полк и погиб».

 

Ну, как обычно: самые лучше гибнут, чтоб всякая сволочь смогла «прорваться» из окружения на «лучших в мире» и «быстроходных» танках.

Вспомнил про комсомольцев-добровольцах – бойцов «истребительных батальонов» и ополченческих дивизий, погибших не за понюшку табака:

«Ну, короче говоря, вывели нас на опушку. Морозная ночь, луна светит красивая. Исходное положение для атаки заняли, и все, ждали. И вот на рассвете красные ракеты, и наш московский ополченческий батальон, человек 500–600, хорошие ребята, пошли в атаку по снежному полю. Ни одного артиллерийского выстрела, ни одного танка, ни одного самолета. Ничего. Просто бросили батальон на расстрел…».

И в очередной раз ужаснулся:

«Это сколько же мотивированной молодёжи погибло? И не только русских, украинцев и евреев… Известно, что в обороне Лиепаи участвовал и погиб в полном составе истребительный батальон созданный из местных латышей-комсомольцев».

Стоит ли удивляться, что «красный проект» провалился: выжившие приспособленцы и карьеристы стали задавать тон в послевоенном СССР. И, несмотря на впечатляющее успехи, сделанные скорее по инерции - «отдельные недостатки» погребли под собой извечную мечту человечества б справедливо устроенном обществе.

 

Я вскочил и в возбуждении забегал туда-сюда по кабинету, на ходу размышляя:

А ведь задумка то, в принципе, была верная:

«…Никто не требовал и не ждал от нас выполнения функций политруков и агитаторов. Задача у политбойцов была предельна проста: первыми подниматься в атаку и сражаться до последнего патрона Под Москвой и под Ленинградом политбойцов-добровольцев распределяли по стрелковым подразделениям, чтобы сплотить людей, поднять воинский дух, показать личным примером, как надо сражаться, проявить мужество в бою, повести за собой людей в атаку и так далее112».

 

Потом, я вспомнил ещё кое-что:

«Опорой командира роты были комсомольцы. Я в партию вступил в сорок четвертом году, и молодежь, комсомольцы — моя опора. Очень хорошо партийная, политическая работа проводилась среди личного состава».

И ещё кое-что:

«Прибыв в батальон, я, пройдя вдоль строя, отобрал несколько человек, все с Северного Кавказа. Глаз у меня был уже наметанным. Ребята смелые и беспощадные. Верные мне люди. «Личная гвардия» комбата. Они стали моей «группой быстрого реагирования», отделение автоматчиков. Если в какой-то роте во время боя солдаты не могли продвинуться вперед или начинали отступать, я сразу посылал в эту роту кого-нибудь из своей «личной гвардии». И эти люди спасали положение. Не удивляйтесь, но подобная практика создания «личного резерва» была принята во многих стрелковых батальонах113».

 

И наконец, я принял возможно - самое важное с момента «попадалова» решение:

- Это вы с Львом Захаровичем очень хорошо придумали!

Едва ли не к самому носу её поднеся указательный палец:

- Вот только в мирное время опять же, в эти «добровольческие отряды комсомольцев-коммунаров» могут с карьерными соображениями проникнуть случайные люди. Поэтому этим добровольцам, перед направлением в роты и батальоны надо пройти максимально интенсивную боевую подготовку и такой же максимально жёсткий отбор…

Вспомнив читанное и виданное, про их «зеленых беретов» и наших «краповых»… А также фильмы «Звёздный десант» и «Битва за Севастополь», я достаточно сочно рассказал Землячке про подготовку кандидатов в спецподразделения моего времени:

- Подготовка бойца спецназа чем то напоминает плен: его кормят однообразно и не досыта, издеваются всеми доступными способами, оскорбляют (хотя и не бьют), гоняют в хвост и гриву так, что после отбоя он падает и тут же засыпает. И при этом курсант имеет право говорить только два слова: «Да» и «Нет». Иначе немедленно – за ворота!

У Землячки буквально волосы встают дыбом:

- УЖАС!!!

- Согласен! Недаром суровые американские парни, называют это «три недели ада». Впрочем, «спрыгнуть с дистанции» можно и вполне осознанно, заявив что «передумал» на вечерней поверке.

В не менее ярких красках, я поведал про итоговой экзамен для выпускников:

- …В конце выдохшегося после кросса со стрельбой, полосы препятствий и прочего, кандидата на «берет» ждёт драка с двумя свежими бойцами по принципу «до первой крови». При этом тот должен суметь устоять на ногах, иначе несчитова! Отсеявшимся считается и