Читать книгу - "Скромный метаморф - Жером Фандор"

скепсиса и вопросов, но я справился. И обзавёлся контрактами, в том числе с иностранцами. Самый первый контракт был заключён с Мунго, как мы и договаривались и их заказ имеет больший приоритет. Благодаря этим контрактам мы получили немало инвестиций для разработки газообразной версии всяких разных зелий. Благодаря вкладу я смог получить от Ассоциации информацию по созданию василисков. Мне повезло, и там действительно была данная информация, но об этом потом.

Конференция была… Ну, не тем что я ожидал. В большом зале собралась куча людей, я рассказал им о газообразных зельях и основных принципах создания первого прототипа, не упоминая реально важной для процесса информации, ну и продемонстрировал действие одного такого. После отвечал на вопросы и давал интервью. Было скучно, но необходимо, поэтому я терпел.

— Надеюсь, я не сильно задержался? — спросил я, скосив взгляд на пол.

— Всё в порядке, я только недавно закончил с кругом, так что мы готовы к испытанию, — ответил мне испанец, поправляя очки. Он, кстати говоря, очень хороший ритуалист, это его специальность.

— Прекрасно. Тогда давайте перейдём к делу. Куда мне вставать? — спросил я, изучая магический круг.

— Вот сюда, — показал он мне на одно из мест ритуального круга, свободное от различных символов, рун и узоров с геометрическими фигурами. Всего таких мест было два, и во второе встал он сам.

— Минуту, — сказал я, закрывая глаза и активируя метаморфизм.

Я начал изменять глаза по образу того змея. После той первой активации глаза болели дня три, после чего я начал потихоньку ими пользоваться, выясняя пределы. И сейчас я могу их использовать всего лишь около десяти минут, потом боль становиться очень сильной. Если переборщу… Что ж, за пятнадцать минут мне досталась боль в глазах на три дня, а за двадцать на целую неделю. Помимо времени, болезненность также увеличивалась, естественно.

Мои глаза в этом состоянии могут видеть частицы магии и… И что-то похожее на эти частицы, но отличное, можно сказать живое. Частицы магии по большому счёту не имеют конкретной формы, но могут как-то изменяться при использовании магии. К примеру, при использовании чар левитации эти частицы… Не изменяются. Они просто обволакивают предмет и образуют между ним и мной ниточку связи, которая раньше оставалась для меня незримой. А вот в случае заклинания… Ну, возьмём для примера Баубиллиус. Так вот, в случае Баубиллиуса частицы слетаются в одну точку, объединяясь в шар, который в процессе образования чар трансформируется в объёмную фигуру молнии, чьи очертания постоянно колеблются. Чем больше частиц собираются в шарик, тем мощнее выходит молния на выходе.

Эти частицы есть во всём и во всех. В живых существах же, как я ранее уже упоминал, есть нечто похожее на эти частицы, но более живое. И эти сущности поглощают в себя частицы магии, вырабатываемые в тех, в ком они обитают. Сущности эти представляют из себя небольшой белёсый шарик. Одни побольше, другие поменьше. Беленьких большинство, но бывают и иных цветов. Иногда попадаются такие, которые перманентно находятся в определённой форме, при этом все они способны на трансформацию. С чем связана эта трансформация я не уверен (слишком маленький предел использования глаз для проведения достаточных наблюдений), но думаю, что дело в мыслеобразе. О, когда я говорил о связи сгустка магической энергии и о ниточке связи с волшебником, то стоит уточнить, что связь не с самим волшебником, а с этими сущностями.

Они питаются вырабатываемой внутри нас магией и становятся посредниками по управлению внешней магией. Почему они вообще к нам присасываются? Вырабатываемые внутри нас частицы магии в моём магическом видении выглядят более яркими, чем разлитые в мире, полагаю, что дело в этом, они просто качественнее. Иногда, прям очень редко, мне встречались эти тварюшки, просто летающие по миру и втягивающие в себя магию. Они порой пытались попасть внутрь того или иного волшебника, но отскакивали от скопления себе подобных. При этом выглядели эти странники мельче и будто бы слабее тех, у кого есть ПМЖ.

Количество мозгошмыгов (надо поменять название, сегодня же!!!) разнится от волшебника к волшебнику. Что примечательно, чем больше магии вырабатывает волшебник, тем больше мозгошмыгов в нём селится.

Сейчас мы с Новарро находимся в ритуальном круге, который должен объединить наше зрение. Одних моих описаний и наблюдений этим учёным было недостаточно, поэтому они хотели лично всё увидеть.

— Готов, — сказал я всё также с закрытыми глазами.

— Хорошо, начинаю активацию, — раздался передо мной голос Адриана.

По мне прошлась слабая дрожь, и я начал мягко и осторожно открывать глаза, сразу замечая канал из частиц магической энергии между нами. В него проникли те сущности с моей и с его стороны, соприкасаясь друг с другом, и при этом они изменили свою форму, став похожими на глазные яблоки. Хотя они и так были в форме шариков, но теперь на них появились контуры радужки, зрачков и жгутик глазного нерва.

— Ого… — с придыханием в голосе сказал Адриан.

Объединение зрения было односторонним. То есть я видел только то, что вижу сам, а он и своё и моё, поэтому, чтобы не перегружать себя информацией, Адриан стоял с закрытыми глазами.

— Наблюдай внимательно… — пробормотал я, начав медленно водить взглядом по сторонам в течении примерно минуты. — А теперь попробуй активировать парселтанг, — сказал я, переведя взгляд обратно на него. Да, я научил их парселтангу.

Молча кивнув, мужчина сосредоточился, даже не поправив по привычке сползшие очки. И мозгошмыги внутри него начали более активно втягивать в себя производимые им частицы магии. Или правильней будет сказать, что частицы сами к ним направились? В любом случае, после этого данные сущности начали менять свою форму на змееподобную. Она была несовершенна, колебалась, пытаясь вернуться к прежней форме, но всё же змейки из них получились.

— Удивительно… — прошипел на змеином языке Новарро.

Я перевёл взгляд вниз, на своё тело, чтобы посмотреть на своих мозгошмыгов. Поскольку я также активировал парселтанг, то у меня они тоже были в форме змей, но детали отличались. Качество их формы было куда выше, чем у Адриана, она не колебалась, пытаясь откатить изменения. И детализация змеиной формы моих мозгошмыгов была куда выше. Думаю, дело в моём мастерстве благодаря обширной практике.

— Вот к чему мне стоит стремиться в парселтанге… — задумчиво пробормотал испанец.

— Верно, — кивнул я, отменяя воздействие и мои мозгошмыги вернулись в исходное состояние.

И что примечательно, исходное состояние моих мозгошмыгов очень сильно отличалось от других волшебников. Если у других данные сущности в большинстве своём представляют белёсые шарики, то у