Читать книгу - "Ночь Калашматов - Константин Костин"

— Конечно помрет, — согласился я. — Зато каждая девушка получит по мужу.

— Ну…

— Обед, — напомнил я.

— Тогда я согласен. Только надо решить, кому верхнюю половину отдать, а кому — нижнюю.

— Вообще-то я имел в виду не поперек, а вдоль, — пояснил я.

— А! — просиял судья. — Так — другое дело. Никого не обидим. Справедливо!

Я намеренно начал весь этот разговор на скагаранском, а не на земном языке. Чтобы быть уверенным, что вся троица нас отлично понимает. И, чем дольше длилась беседа, тем больше вытягивалось лицо молодого хана.

— Да как так! — вскричал он. — Нельзя меня пополам рубить! Меня отец не за этим на суд послал!

— А меня устраивает! — рассмеялась вторая инопланетянка. — Если Бануш не достанется мне — то пусть будет ничей!

— Нет уж! — возразила первая. — Пусть лучше будет живой, но не мой, чем мертвый, но у каждой.

— Как тебя зовут, дитя мое? — спросил я у девушки.

— Ширша.

— Вот и чудно, — улыбнулся я. — Бануш женится на Ширше!

— Во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах… — Хадаш ударил молотком по столешнице. — Ну, вы все слышали. А тебя, красавица, я приглашаю вечером к себе, — добавил краснокожий, подмигнув второй.

Кажется, такое решение удовлетворило всех. Молодой скаг получил жену, девушка — мужа, а вторая — незабываемую ночь в пентхаусе верховного хана. Все трое удалились абсолютно довольные, даже без помощи охраны. Я сам возгордился собой и проделанной работой.

— Шангшускаг, а как ты догадался так определить, кому отдать сына Бароша? — поинтересовался у меня, восхищенно качая головой, судья, когда участники процесса покинули зал.

— Э-э…

Я уже хотел было устроить рогатому экскурс в историю Старой Земли, отдельно остановившись на царе Соломоне, но вовремя сообразил, что для хана эта информация будет абсолютно бесполезной, зато моя репутация потерпит некоторые издержки.

— Ты же сам говорил, что я — Шангшускаг, мудрый, как три мошомо, вместе взятых! — напомнил я, хорошенько подумав. — Ты мне скажи: ты на самом деле был готов располовинить парня?

— А почему нет? — пожал плечами Хадаш. — Решение было вполне справедливое.

Я просто промолчал, прикидывая в уме, сколько же инопланетян лишились жизни по прихоти своего правителя до сегодняшнего дня. Лучше уж вообще без суда, чем с таким.

— Обед, — напомнил Шубах.

— Да-да, — кивнул хан. — Там, кажется, последнее на сегодня дело осталось?

— Последнее, — подтвердил секретарь. — Слушается дело номер одна тысяча девятьсот тридцать девять дробь восемьдесят четыре, о причинении смерти.

— Нет-нет, — отмахнулся судья, снимая парик. — Тут и рассматривать нечего. Казнить и дело с концом.

— Хан Ямшах, нанюхавшись дурман-травы, выехал на тротуар и сбил девять скагов, — пояснил помощник.

— Да что за день такой сегодня! — с досадой воскликнул рогатый, возвращая парик на место. — Чем я разгневал Тилиса, Единого В Трех Ликах? Одно дело сложнее другого! Всех насмерть?

— Всех, — ответил помощник.

— А кого?

— Да… так, в общем — никого. Простые скаги.

— Ну тут разберемся быстро, — обрадовался Хадаш. — Давай, заводите его.

В зал ввели очередного инопланетянина. Со всеми признаками, присущими хану: десятком золотых побрякушек и огромной пушкой. Судя по шаткой походке он и сейчас был не совсем трезв. Этот вел себя крайне развязно.

— Эгей, брат! — воскликнул подсудимый, увидев судью. — Что это за шанг с тобой?

— Да пребудет с тобой Тилис, Единый В Трех Ликах, брат! — улыбнулся хан. — Это не просто шанг! Это — Шангшускаг, он мудр, как весь совет старейшин вместе! Ты как, брат?

— Плохо, брат, — признался рогатый. — Только купил новую машину, даже еще не покатался! Совсем! И разбил ее в полнейший хлам!

— И задавил девять скагов! — напомнил черт.

— А, да-да, — закивал Ямшах. — Что-то такое припоминаю! А я всю голову сломал — почему вся машина в крови, а на самом — ни царапины!

— Поедем завтра на охоту?

— Конечно, брат!

— Итак, именем Тилиса, Единого В Трех Ликах, — Хадаш стукнул молоточком по трибуне. — Суд решил: признать младшего хана Ямшаха невиновным в причинении смерти девятерым скагам. И обязать выплатить семьям погибших по пять алтынов, исполнив тем самым долг крови.

— То есть как — невиновен? — охренел я.

— А как я могу признать виновным своего брата? — воскликнул хан.

— А трупы?

— Ну… значит столько жизни им отмерил Тилис, Единый В Трех Ликах!

Да, правосудие у чертей ничем не отличается от оного у людей. Совершение преступления и судимость — две вещи, совершенно никоим образом не связанные между собой. Кто ближе к судье — то и прав. И то — лишь при условии, что судья не преследует своих интересов, как показало дело Ямахи. И спорить с инопланетянином относительно приговора в данном, конкретно взятом случае — абсолютно бесполезно. Он просто не будет слушать. Но попытаться стоило.

— Все равно фигня какая-то получается, — заметил я. — Как так — невиновен, но выплатить семьям погибших?

— А как иначе? — удивился черт. — Если не выплатить долг крови — они получат право на месть. А оно Ямшаху надо?

— Абсолютно не надо, — подтвердил подсудимый. — Но по пять на девять… сорок пять алтынов! Не многовато?

— Нормально, — заверил Хадаш. — Надо же тебя наказать, чтобы неповадно было обдолбанным ездить! Это, кстати, тоже запрещено! Еще штраф — десять алтынов!

— Все-все, брат, больше не спорю, — замахал руками Ямшах.

— Тогда на сегодня с делами покончено. Выпьем? — спросил хан, посмотрев на меня.

От одной мысли о пьянке я содрогнулся. После вчерашнего… вернее, после нескольких дней, потерянных и вычеркнутых из памяти в загуле, я еще долго не смогу смотреть на алкоголь.

— Вот уж нет, — возразил я. — Лучше казни меня. И я сейчас не шучу.

— Это я всегда успею, — похлопал меня по плечу Хадаш.

И я снова не понял: шутит он, или нет?