Читать книгу - "Сломленные ангелы - Ричард Морган"

– Вы всех клиентов так обнадеживаете? – спросил я.

Он мрачно улыбнулся:

– Я реалист. Вы платите, я ваше добро проталкиваю. Для того чтобы доставить его по назначению в целости и сохранности, к вашим услугам лучший софт для обхода ограничения доступа, который только есть на Лэндфолле. Как и заявлено на вывеске: «Мы сделаем вас заметным». Но не ждите, чтобы я вас при этом еще и обхаживал, это в набор услуг не входит. Там, куда вы хотите впрыснуть эту свою штуку, происходит слишком много всякого-разного, чтобы испытывать оптимизм по поводу ваших шансов.

В раскрытые окна третьего этажа вливался уличный шум. Воздух снаружи стал прохладней с приближением вечера, но в кабинете промоутера по-прежнему стояла духота. Таня Вардани нетерпеливо поерзала.

– Это нишевая вещь, – проскрежетала она. – Может, уже начнем?

– Да, конечно, – промоутер еще раз бегло взглянул на экран, где виднелись четкие зеленые цифры суммы, которую нам предстояло заплатить. – Ну что ж, пристегните ремни. Вашим кредитам предстоит стремительный полет.

Он нажал на кнопку. Экран тронула легкая рябь, и лиловая торпеда исчезла. Рассыпавшись спиралевидными завитками, она растаяла за стеной корпоративной системы защиты данных, где ее след затерялся даже для хваленого софта промоутера. Зеленые цифры счетчика бешено закрутились, превратившись в одни сплошные размытые восьмерки.

– Ну я же говорил, – промоутер осуждающе покачал головой. – Системы ограничения доступа аналогичного уровня стоили бы им годовых прибылей за одну только установку. Но экономия дорого обходится, друзья мои.

– Оно и видно, – заметил я, глядя, как тают, будто неэкранированный сердечник из антиматерии, наши кредиты, и подавил неожиданно возникшее желание вырвать промоутеру горло голыми руками. Не то чтобы дело было в деньгах – их хватало. Возможно, за шаттл «Ву-Моррисон» шести миллионов санов было мало, но в Лэндфолле на них мы могли жить по-королевски.

Дело было не в деньгах.

Дело было в дизайнерских псевдовоенных безделушках и ленивых рассуждениях о том, что делать с искусством военного времени, во всей этой напускной пресыщенности в стиле «плавали-знаем», тогда как мужчины и женщины по другую сторону экватора рвали друг друга на части ради незначительных изменений в системе, обеспечивавшей сытую жизнь Лэндфолла.

– Готово, – руки промоутера отбили на консоли короткую барабанную дробь. – Насколько я могу судить, отбыло по назначению. Пора отбывать и вам, девочки и мальчики.

– Насколько ты можешь судить? – повторил Шнайдер. – Это что еще за херня?

Ответом ему была еще одна мрачная улыбка:

– Так. Вы контракт-то прочитайте. Выполняем ваш заказ наилучшим возможным образом. Ну так вот это и есть наилучший возможный образ на Санкции IV. Вы покупали последнее слово техники, а не гарантии.

Он вытащил из машины наш выпотрошенный кредитный чип и перебросил через стол Тане Вардани, которая невозмутимо положила чип в карман.

– Ну и сколько нам ждать? – спросила она, зевая.

– А я что, ясновидящий? – промоутер вздохнул. – Ответ может быть через пару дней, может, через месяц. Может, никогда. Все зависит от вашей демки, а ее я не видел. Я всего-навсего почтальон. Идите домой, ждите почты.

Наше отбытие сопровождалось тем же напускным отсутствием интереса, что прием и обслуживание. Оказавшись снаружи и окунувшись в вечерние сумерки, мы свернули налево, перешли на другую сторону улицы и поднялись на террасу кафе. Кричащая головывеска промоутерской конторы оказалась прямо перед нами, метров на двадцать ниже. На носу был комендантский час, и кафе уже практически опустело. Мы сбросили сумки под стол и заказали кофе ристретто.

– Сколько ждать? – снова спросила Вардани.

– Минут тридцать, – я пожал плечами. – Зависит от их ИИ. Самое большее сорок пять.

Они прибыли прежде, чем я успел допить кофе.

Это был непримечательный фургон коричневого цвета, неуклюжий и маломощный с виду, но опытному взгляду было очевидно, что он бронированный. Фургон обогнул угол, проскользил метров сто по улице и медленно подполз к зданию, где находился офис промоутера.

– Ну вот и пожаловали, – пробормотал я, чувствуя, как растеклась по венам нейрохимия «Хумало». – Ждите здесь оба.

Я неторопливо поднялся и пересек улицу, засунув руки в карманы и склонив голову набок, изображая зеваку. Плотно прижавшись к обочине, фургон остановился у двери промоутерского офиса. Боковая дверь открылась. Оттуда выбрались пять одетых в комбинезоны фигур, чьи движения отличала профессиональная скупость. Фигуры скрылись внутри здания, дверь фургона снова закрылась.

Лавируя в потоке прохожих, спешивших за последними покупками, я слегка ускорил шаг, и мои пальцы сомкнулись вокруг лежавшего в кармане предмета.

Лобовое стекло фургона выглядело прочным и почти непрозрачным. С помощью нейрохим-зрения я смог различить сквозь него две сидящие фигуры и смутные очертания еще одной, приподнимающейся с места, чтобы выглянуть наружу. Глядя на фасад магазина, я преодолел последние метры, отделявшие меня от фургона, и оказался прямо перед ним.

Пора.

Моя левая рука выскользнула из кармана. Плотно прижав к ветровому стеклу плоский диск термитной гранаты, я немедленно переместился вперед и вбок.

Бах!

Пуская в ход термитную гранату, отступать нужно очень быстро. Новые модели разработаны так, что все осколки и девяносто пять процентов огня направлены к поверхности контакта, но пяти процентов с другой стороны хватит, чтобы превратить в кровавую кашу любого, кто стоит на пути.

Фургон содрогнулся. Взрыв внутри бронированного корпуса прозвучал негромко и глухо. Я нырнул в здание промоутера и взбежал по ступенькам.

На площадке первого этажа вытащил из кобуры нейроинтерфейсники; пластины из биосплава, вшитые под кожу моих ладоней, уже напряглись в предвкушении действия.

На третьем этаже они выставили часового, но не ожидали нападения сзади. Я выстрелил ему в затылок, взлетел по ступеням последнего лестничного марша – брызги крови и ошметки белого вещества изукрасили стену – и оказался на площадке следующего этажа еще до того, как тело парня коснулось пола, и ворвался в дверь офиса за углом.

Эхо первого выстрела, обжигающее, словно первый глоток виски…

Обрывки изображения.

Промоутер, пытающийся подняться со стула, на котором его удерживают двое. Одна рука высвобождается и указывает на меня:

– Вот о…

Ближний к двери громила разворачивается…

Уложить его. Очередь в три патрона, с левой руки.

Кровь веером разлетается в воздухе – гипербыстрое за счет нейрохимии движение, чтобы увернуться от брызг.

Командира взвода узнать легко. Выше, внушительнее, еще что-то неуловимое. Вопль: «Какого ху…»