Читать книгу - "Ясеневый турнир - Игорь Носовский"

Оседлав лошадь, Миртэл Тольберт выехал по Колесничей на северо-запад, к центральной площади Перепутье, откуда можно было попасть к Медным Вратам. По пути ему попадались купцы и лицедеи, монахи и служивые. Знать ещё только пробуждалась после тяжёлого празднования. В Ясеневом Городе, наряду с празднеством и суматохой, витало ещё и напряжение. Оно быстро перекидывалось от одного к другому, и вскоре Миртэлом Тольбертом овладело дурное предчувствие.

– Виконт Аострикс, – позади послышался приятный незнакомый голос. – Миртэл Тольберт натянул поводья, надеясь, что предстоящая встреча не сулит беды.

На сером жеребце в яблоках к рядовому приблизился стройный молодой человек в жакете из голубого шёлка с меховым воротом, в широкополой синей шляпе с павлиньим пером и с изящной позолоченной шпагой у пояса. Лицо его было припудрено, пахло от мужчины восточными благовониями.

– Мы знакомы? – спросил рядовой.

– К моему глубочайшему сожалению, нет, – улыбнулся тот, красуясь своими белоснежными зубами. – Моё имя – Шато, правая рука Тэриона Леварда, княжеского советника.

– Моё имя вам известно, – насупился Миртэл Тольберт, стараясь себя не выдать.

– Не на турнир ли вы держите путь? – осведомился Шато.

– Воистину, – ответил гвардеец.

– Тогда позвольте составить вам компанию? Для меня это будет неслыханная честь.

Рядовой скрипнул зубами, но решил, что так даже будет лучше. Гораздо выгоднее ехать в сопровождении незнакомца, чем столкнуться с каким-нибудь старым товарищем капитана, который раскусит его вмиг. Кони поравнялись и тронулись. Шато весь сиял и улыбался. Наверное, в нём были корни людей с Лазурных Островов, ибо кожа его была медной, а выговор морских людей весьма ласкал слух.

– Я сердечно переживал за вас во время боя, – сказал Шато. – Поставил на вас десять серебряных. Признаюсь, вы заставили меня понервничать.

– Меня серьёзно ранили давеча, – постарался не оправдываться Миртэл Тольберт. – Сегодня от меня следует ожидать большего, так что поставьте золотой.

Помощник Тэриона Леварда рассмеялся заразительным и по-настоящему искренним смехом.

– Знаете, – быстро перейдя от шуток к серьёзности, проговорил он, – ситуация в городе накаляется. Люди бесчинствуют, пропивают все медяки в трактирах. Эль и вино развязывают им язык, так что можно наслушаться такого, от чего волосы встают дыбом. Многие недовольны нашим князем… Крестьяне, лесорубы, пчеловоды, бортники, плотники… Простолюдинов просто бесит политика Онора Легилля. Маршал усиливает патрули, вооружает добровольцев, строчит письма баронам и виконтам соседних земель. Он реально боится бунта. Настоящего бунта, а не тех стычек, что случаются в столице по десять раз на день.

– Мои люди делают всё, чтобы не допустить кровопролития, – сухо прокомментировал речь Шато Миртэл Тольберт. – На время турнира мы усилили все патрули, облачили солдат в латы, дали им лошадей. Люди первого разведчика Хенрика Буртона выявляют злоумышлявших каждый день.

– И тем не менее, что может сделать княжеский эмиссар против целой армии? – пожал плечами Шато. – Я говорю про тех людей, в чьих жилах течёт благородная кровь. Если мятежники стянут к Ясеневому Городу свои войска, то начнётся полномасштабная гражданская война.

– Моя присяга дому Легилль – неоспорима, – напрягшись, проговорил Миртэл Тольберт. И чего только нужно этому надушенному франту? Что он хочет из него выпытать? – Мои люди будут стоять за князя до смерти.

– Рад это слышать, – улыбнулся Шато. – Всегда приятно иметь дело с уверенными в себе людьми. Знаете, капитан Лострикс… – он призадумался и закатил глаза, как будто о чём-то мечтая. – Пожалуй, я поставлю на вас три золотых сегодня. Мне почему-то кажется, что удача в этот чудный денёк будет мне сопутствовать.

За отвлечёнными разговорами дорога до турнирных полей показалась Миртэлу Тольберту короче обычного. На Малом ристалище уже начинался турнир для черни.

Правила для простолюдинов были иные – на потеху зрителям они рубились без устали, с жестокостью и безрассудством. Нередко такие поединки кончались серьёзными травмами или даже смертью.

Дороги Миртэла Тольберта и Шато разошлись, когда один отправился на княжескую трибуну, а второй в стойло, где собирались участники, прошедшие во второй круг. Прямо перед Миртэлом Тольбертом вышла женщина, несущая два ведра с водой. Какая-то крестьянская жена, подносящая воду мужикам, которые уже заняли свои места на трибуне для простолюдинов. Конь рядового отчего-то взъерепенился, встал на дыбы и фыркнул, тряся головой. Женщина завопила от испуга и выронила ведра. Дурная примета, когда перед тобой разливают воду, а если это ещё и два ведра… Сердце Миртэла Тольберта забилось с тревогой. Что, если Единый даёт ему знак? Что, если это последний шанс отказаться от выступления в турнире?

Гоня от себя прочь подобные мысли, городской гвардеец въехал под своды трибуны для участников. Народу здесь существенно поубавилось. Оставшаяся половина – это цвет современных воинов. Лучшие из лучших, как сказал бы его отец. Интересно, одобрил бы он его обман? Гордился бы своим сыном, выходящим на ристалище как настоящий дворянин? Или презирал бы гнусного обманщика? Ответа на этот вопрос не было.

– Виконт Аострикс, – герцог Филтон Аегилль стремительно вырос перед рядовым.

На нём была серебряная кольчуга, – скованные на славу звенья начищены до блеска, высокий ворот прикрывает могучую шею. Золотая застёжка в виде ясеневого листа скрепляла на груди плащ. Коротко стриженная тёмная борода идеально обводила мощный подбородок. Печальные глаза маршала всматривались в узкое забрало шлема Миртэла Тольберта. Вот, кто достоин быть настоящим князем Эшторна. Именно Филтон Аегилль должен был родиться первым.

– Ваше превосходительство, – поклонился рядовой.

– Мне обо всём известно, – проговорил командующий. – Передо мной можете не ломать комедию. Я получил письмо от капитана Адри Аострикса и знаю, что теперь он мёртв. Признаться, я не сторонник подобных безумств, но навстречу покойному другу почему-то пошёл. Всё же, – он огляделся, дабы удостовериться, что никто за ними не наблюдает, – я уже порядком пожалел, что подписался под этим. Боец из вас никудышный, актер – ещё хуже. Вокруг уже все говорят о том, что капитан Аострикс ведёт себя странно, не снимает шлема, а дерётся хуже, чем девчонка. Поэтому мой вам совет, господин – уйдите тихо и без шума. Это не приказ, вы вправе остаться, и никто вас за это не накажет. Однако подумайте о чести покойного командира, а не только о своих амбициях.

Филтон Аегилль кивнул и удалился, так как распорядитель уже прокричал его имя. Только после того, как герцог скрылся из виду, ноги у Миртэла Тольберта задрожали, словно бы он впервые оказался в постели у незнакомой девушки. Это не его место, не его люди, не его жизнь. Он – городской гвардеец, рядовой, которому суждено служить до конца своих дней. И этот глоток свежего воздуха под названием Ясеневый Турнир, случился лишь благодаря его умершему капитану.