Читать книгу - "Тайна XV - Жан де ля Ир"

Смутно она почувствовала, что ее подняли, посадили на сидение и привязали за талию, за руки и за ноги…

Потом она услышала мерное гудение, беспрестанное покачивание; ветер ударил ее по лицу, по рукам… Она вздрогнула; ее укутали чем-то. Судя по ощущению на голых руках и затылке, это была шуба…

Вдруг она вскрикнула: с нее сняли маску.

В одну минуту Христиана отдала себе отчет во всем.

Она была привязана к одному из двух сидений аэроплана. У ее ног, скорчившись, сидел человек. Около него, на другом сиденье, сидел другой, держа в руках ручки двух рычагов.

Она посмотрела на него; глаза их встретились: она не знала этого человека. Да и трудно было разглядеть его лицо, до того оно было закрыто надвинутой шляпой и большими очками авиатора.

Аэроплан плыл в чистом, прозрачном воздухе очень высоко, не слышно было никаких других звуков, кроме стука мотора.

В продолжение нескольких секунд Христиана испытывала чисто физическое наслаждение от этого воздушного полета; но тотчас она пришла в себя и, спокойно повернув голову, сказала:

— Куда вы меня увозите? Кто вы такой?

Авиатор добродушно улыбнулся и сказал вежливым голосом:

— Сударыня, я не могу ответить ни на один из ваших вопросов. Соблаговолите извинить меня… Я вам только скажу, что вам не грозит опасности, пока вы со мной.

— Пока я с вами? — воскликнула она.

И ее пронизала дрожь.

— Ну, а потом, потом! — прибавила она раздирающим душу голосом.

— Прошу вас, сударыня, — сказал Монталь со снисходительной холодностью, — не спрашивайте меня более…

Только теперь Христиана поняла свое положение. Ее телесные силы не могли противиться ужасному удару, поразившему ее душу; она вздохнула и потеряла сознание… Не будь она так крепко привязана, то неминуемо свалилась бы… Но она сидела крепко и аэроплан уносил ее, как мертвый предмет…

Замок Пьеррефор находился в самом пустынном и диком месте Канталя, вдали от больших дорог и железнодорожных линий. Он возвышался мрачный и черный своими четырьмя феодальными башнями на вершине огромной скалы, свешивавшейся над небольшой рекой. Обширные, сосновые леса окружали его со всех сторон.

Наверху квадратного здания с четырьмя башнями по углам была устроена терраса.

На террасу эту ровно в час дня спустился аэроплан, пролетев в сто двадцать минут четыреста четыре километра — расстояние по прямой линии от Пьеррефора до Сен-Жермена.

В момент аттеррисажа на небе нависли тучи, так что аэроплан почти прямо из облаков спустился на террасу, окруженную каменным барьером в два метра вышиной; таким образом, если кто-нибудь из крестьян и находился поблизости замка, то он не мог видеть этой механической птицы.

Христиана уже не была в обмороке. Вернувшись к сознанию, молодая девушка опять почувствовала себя хладнокровной и спокойной. Она не произнесла ни слова, когда аэроплан опустился на террасу замка и Мальтест отвязал ее от сиденья.

Она потянулась, выпрямляя застывшие члены.

— Сударыня, — сказал, кланяясь, Монталь, — добро пожаловать в этот замок. Я принужден сейчас же вернуться обратно… Но вы будете поручены заботам моего брата. Пока вы здесь, никакая опасность не грозит вам…

Он замолчал, повернув голову к человеку, который в это время показался у края лестницы, ведущей из дома на террасу.

— Сударыня, — продолжал Монталь, — имею честь представить вам моего брата Ноэля, известного под именем Ноэля де-Пьеррефор, по названию замка…

Христиана, усилием воли поборов охватившее ее чувство ужаса и отчаяния, окинула вновь прибывшего высокомерным, полным презрения взглядом и спокойным тоном произнесла:

— И так, это вы будете моим тюремщиком? Поздравляю вас! Вы участвуете вместе с братом в этой шайке неизвестных, которые похищают молодых девушек?

Ноэль де-Пьеррефор поклонился, не ответив ни слова на этот вызов.

Христиана спокойно продолжала:

— Могу ли я узнать, по крайней мере, мотивы и цель моего необъяснимого похищения? Буду ли я здесь одна в плену? Будет ли мне позволено иметь подруг и оплакивать вместе с ними наше несчастие? Отвечайте!

Ноэль де-Пьеррефор поднял голову и посмотрел на Христиану, не скрывая своего восхищения. Как! Эта слабая шестнадцатилетняя девушка говорит с таким благородным мужеством, в то время, когда всякая другая на ее месте плакала бы и падала в обморок по несколько раз в минуту.

— Сударыня, — сказал он не без достоинства, — мы не бандиты и не палачи. Вы осудите нас потом. Пока позвольте мне выразить восхищение вашему поведение и признать в вас все мужские качества вашего брата-исследователя.

Христиана, удивленная, в свою очередь, этой любезностью хорошего тона при таких странных обстоятельствах, покраснела и посмотрела внимательно на своего собеседника.

Безусловно он был красив. Среднего роста, хорошо сложенный, голубоглазый, с тонким и смелым лицом, с резко обрисованным ртом и белокурыми, завитыми кверху усами. Его вьющиеся волосы развевались по ветру. Он был одет в элегантный охотничий костюм и высокие, до колен, сапоги из светлой кожи, что придавало ему несколько военный вид. Это был в полном смысле слова «красивый и гордый кавалер», как сказали бы в доброе, старое время…

Он заметил на себе внимательный взор Христианы, понял, что в общем впечатление было для него благоприятное, и искра удовлетворенного самолюбия промелькнула в его живых глазах.

— Сударыня, — произнес он с поклоном, — теперь более часа пополудни и вас ждет завтрак.

Потом, обернувшись к брату:

— Ты позавтракаешь, Франц?

— Нет… Послушай!

Монталь взял под руку Ноэля, и пока Христиана, несколько смущенная предыдущей сценой, осматривала окружающую дикую страну, двое мужчин отошли в угол террасы.

— Ноэль, — сказал Франц Монталь, — откуда ты знаешь, что она сестра Сэнт-Клера?

— Я ее видел в Париже на приеме в министерстве колоний, три месяца тому назад. Подобная красота не забывается…

— Не вздумай только влюбиться!

Ноэль пожал плечами.

— Потому что приказ ужасен! — продолжал Франц. — Приказ от Тота, и там есть выражение «в безопасном месте», тут кроется угроза смертью, в случае если…

Ноэль побледнел.

— Ты не знаешь подробностей?

— Вот приказ Тота: «Привет. Нахожусь с Сэнт-Клером. Опасный. Отправь его сестру в безопасное место и предупреди немедленно африканскую станцию, чтобы на эспланаде был вывешен ее смертный приговор».

— Черт возьми! — выругался Ноэль, сдвинув брови.

— Ты понимаешь, — настаивал Франц, — я знаю, что пока Христиана здесь, она в самом деле «в безопасном месте». Но мы, знающие цену словам, понимаем, что когда получится приказ увезти ее отсюда, тот, кому мы должны будем ее передать, будет неумолим, если, конечно, это не будет ее брат.